– Да ладно тебе, Жень… – начала Мирослава, но Сухов ее перебил:

– А мне вот очень интересно, что у вас за секреты с Раевским.

Женька, которая только выкинула утреннее происшествие из головы, дернулась, взмахнув волосами, и едва не расплескала суп.

– Сухов, блин! Нечем мне больше настроение испортить?

– Мне тоже интересно, – поддержала его Мирка.

Высоцкая вздохнула. Артур сидел через два стола от них. Как и всегда, создавалось ощущение, что он смотрит на всех и ни на кого конкретно.

– Нет никаких секретов. Он всего лишь спрашивал меня о домашке.

– О чём? – фыркнула Славка. – Артур? Не могу представить, что он кого-то просит дать ему списать.

– Ну вот уж представь, – ехидно ответила Женька. – А какие секреты вы себе уже нарисовали?

Ее забавляли и вопросы одноклассников, и собственное легковесное вранье, которое ничего ей не стоило. Вся эта ситуация с Артуром виделась Женьке всего лишь недоразумением, которое разрешится и забудется, не оставив следа. Она почти не знала Арта, поэтому ее и веселило, что друзья выискивали тайны и интриги там, где их не было. Какими значительными порой видятся нам со стороны события, совсем не важные для их участников…

Дальнейшим расспросам помешала Ирка Ларшина, которая плюхнулась к ним за столик со своим подносом.

– О нет, – успел выдавить из себя Вадик, прежде чем Ларшина обратила на него взгляд своих красивых зеленых глаз.

Ира и правда была красивой. С ровной оливкового цвета кожей, длинными темными волосами и зелеными глазами – ей с детства говорили, что она очень красива, и наперебой прочили ей карьеры модели, актрисы и телеведущей (нужное подчеркнуть).

Она училась на класс младше и была бессменным и вечно пропадающим ведущим школьного радио. Причины ее пропадания были всегда разными, но, несомненно, очень и очень важными. Мирослава, которая отвечала так- же и за ее выходы в эфир, звала ее просто – Отговорка. И вот теперь ее отговорки заметила даже школьная администрация.

– И почему? – потребовала ответа Ира, пока Вадик корчил Мирке рожи. Эти рожи, очевидно, служили заменой какому-то сообщению, которое Мирослава игнорировала.

– Почему что? – переспросила она. – Я тебя с полуслова еще пока не научилась понимать.

– Почему радиостудия закрыта? – потребовала ответа Ларшина.

– А потому что у нас больше нет радиоведущей.

– Эй!

– Мы же предупреждали. И не раз.

– Это всё из-за тебя, да, Арсеньева?

– Да ладно тебе, – вступился Сухов. – При чём тут Славка? Она просто отвечает за выходы в эфир.

– Просто вы меня не любите, – проныла Ларшина. Женька вдруг поймала себя на мысли, что это красивое лицо уродуют негативные эмоции.

– Ага, – согласилась Мирка и одним глотком допила компот, якобы апельсиновый. – Так не любим, что терпели целый год.

– Да. Просто вы не хотите, чтобы я заняла место Емельяновой.

– О, – Славка закатила глаза. – Начался бред.

Она поднялась с места, захватив свой поднос.

– Все вопросы – к завучам. Чао.

Женька успела подскочить раньше, чем Арсеньева отошла от стола. А вот Вадик замешкался и был схвачен Ларшиной, очень цепкой, когда нужно. Бросив на Сухова умоляющий взгляд, Высоцкая проскочила между столами и на выходе из столовой столкнулась с Максом Стрельниковым.

Сердце тут же заколотилось как безумное, а руки стали влажными, и Женька только порадовалась тому, что в них сейчас нет ничего, что она могла бы уронить.

– А вот и наша палочка-выручалочка, – протянул Макс с улыбкой. – Куда торопишься, Женечка?

– А тебе интересно?

– Почему ты думаешь, что нет? Меня интересуют не только ответы на тесты и контрольные.

– Всё шутишь, – не стала подыгрывать ему Женька. – Смотри, дошутишься – перемена закончится, а пообедать не успеешь.