– Где ты её взял?

– На улице подобрал. На скамейке сидела. То ли напилась в стельку, то ли обкурилась. Ни на что не реагировала. Ну я её и прихватил. Вроде ж ничего. Миленькая. И молоденькая. Да и выделываться особо не станет, раз на лавочках ночует. Ещё и благодарна будет, что пристроили к делу.

Голос приблизился, сопровождаемый тихим шуршанием шагов, и Кира опять зажмурилась, прикинулась невменяемой. Ощутила движение возле лица. Чужие пальцы ухватили её за подбородок, чуть повернули голову.

– Ведь правда же, ничего?

Кира не стерпела. Ещё не успев открыть глаза, ударила, желая скорее избавиться от неприятных прикосновений.

– Лапы убери!

– О! Ещё и с характером! – прозвучало с издёвкой из-за спины, немного издалека. – Темпераментная девочка! Самое то!

Она резко села, и сразу широкая, сильная мужская ладонь легла на плечо, надавила, определяя допустимый уровень. Выше – нельзя.

– Лапы убери! – повторила Кира громче и злее.

Лучшая защита – это нападение. Лучшее средство от страха – наглость. Ничего, что внутри всё разрывается от испуганного вопля: «Мамочки!» Главное, хоть как-то держать лицо, контролировать интонации, иначе сдашься раньше времени, и там уже точно – не жизнь.

Кира всегда реально оценивает положение, и сейчас оно по всем критериям – хреновее некуда. Пугают даже не мысли о том, что произойдёт дальше, пугает уже предчувствие этих мыслей.

А ладонь всё-таки исчезла с плеча, и Кира медленно поднялась, каждое мгновенье предполагая, что чужая рука вот-вот опять ограничит свободу её движений. Но ничего, позволили распрямиться, ещё и раздалось снисходительное:

– Ну и хорошо, что очнулась. Хоть тащить тебя не придётся. Сама потопаешь.

– Ага. Разбежалась, – огрызнулась Кира, но опять её наглость не произвела впечатления и даже, кажется, начала раздражать.

– Разбежишься. Никуда не денешься.

А это ещё посмотрим!

Вырубить крепкого мужика до беспамятства Кира не сможет. Зато неожиданно и сильно ударить, чтоб отвлечь хотя бы на несколько секунд, пожалуй, получится. А второй стоит в сторонке и вряд ли успеет среагировать. Бегает Кира тоже неплохо, а гаражные ворота приоткрыты. Путь свободен.

Кира чуть-чуть развернулась, чтобы лучше видеть противника, чтобы точно прикинуть, далеко ли находится ещё один, и…

Лучше бы не разворачивалась, оставалась в неведении. Потому что за её спиной стоял не «ещё один», как она рассчитывала, а человек десять. И кое-кто из них довольно близко.

Коленки стали ватными. Какое уж там держать лицо, контролировать интонации? И какая же она дура! С этой своей гордостью. С праведным негодованием.

Уж лучше бы позволила сумеречнику напиться своими силами, уж лучше бы покорно плелась за Ши, плюясь ядом и желчью. В любом случае – намного лучше. По сравнению с тем, что происходит в данный момент, а ещё больше с тем, что ждёт впереди.

Но вот так сразу сдаться – нет! Она попробует то, что задумала. Те, которые стоят чуть подальше, точно не успеют её схватить, если она вдруг рванёт с места. А этому, что расположился близко, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки, придётся пережить не очень приятный удар.

Кира пошатнулась, сделала вид, что ей плохо, сейчас грохнется в обморок. Мужик среагировал, попытался её подхватить. Подставился.

Конечно, он не ожидал, что Кира ударит, и довольно умело. Никто не ожидал.

Сорвалась с места, а топот преследующих шагов раздался лишь секунду спустя. Подарили фору, и теперь Кира успеет, удерёт. Выхода у неё другого нет: только успеть. Единственная надежда, которую она ни за что не отдаст.

Ну откуда ей было знать, что в машине сидят ещё двое?