Пожилой мужчина. Волосы почти совсем седые, заметные морщинки на лице. Коренастый, невысокий, держится прямо. Если бы не обычный деловой костюм, если бы просторный балахон серебристо-серого цвета…

Настоятель?

Да не может такого быть! Ерунда полная. Бред.

А вдруг он специально переоделся, чтобы не привлекать ненужного внимания? И ищет её.

Мужчина неожиданно повернулся, посмотрел как раз на Киру. Она едва не отшатнулась в сторону, заметив движение его головы. Непонятно почему, испугалась. Непонятно почему, торопливо отвела глаза. Но тут же снова решительно глянула, получилось прямо в лицо, и убедилась – не настоятель.

Не он, ни капельки. Похож немного. Да мало ли кругом таких: немолодых, седых, статных? И чего придумала?

Настоятель? Здесь? Ищет Киру? Абсолютный бред.

Зачем она могла ему понадобиться? Да незачем. Или, наоборот, дело в том, что он понадобился ей? Вот Кира и увидела несуществующее – думала о нём слишком много. Сознание само достраивало образы, придавая им схожесть с теми, что постоянно господствовали в нём.

Да успокойся уже! Убирайтесь все прочь!

Но словно назло, и пары часов не прошло, но теперь уже Кира не заходила в университет, а выходила, спускалась с крыльца. Шагнула на асфальтовую дорожку, огляделась по сторонам и – опять. Ещё сильнее, чем раньше, до дрожи в ногах. Кира прекрасно видела, как они у неё мелко вибрируют. Издалека, наверное, заметно: она стоит тут, трясётся без причины.

Да! Без причины! Разве оно того стоило?

Взгляд случайно упёрся в парня. Тот расположился возле невысокого бетонного заборчика, окружавшего университетский двор, немного скрытый разросшимися кустами боярышника, спиной к зданию. Одна рука в кармане, другая согнута, поднята вверх. Тёмные брюки, тёмная футболка с длинным рукавом и капюшоном, натянутым на голову.

За что с Кирой так?

Она зажмурилась, надеялась, что откроет глаза и не увидит никого или совсем другое. Другого. Ну парень и парень, обычный самый, курит или болтает по телефону.

Подойти, убедиться или лучше убежать?

Кто-то прошёл рядом, легонько задел, или сумкой, или рукой. А у Киры ноги дрожат и глаза закрыты. Глупо!

Веки дрогнули, разомкнулись, и опять глаза поймали чужой поворот, но на этот раз не спрятались, взгляд не метнулся торопливо в сторону, застыл.

– О, Кирюха! Здорóво!

Семёнов. Действительно по телефону болтал, но уже закончил, мазнул пальцем по экрану, засунул мобильник в карман, стянул с головы капюшон и шагнул навстречу.

– Давно не виделись. Ты где пропадала столько времени?

– Болела, – Кира сказала первое, что пришло в голову.

Не правду же!

– Чем таким? Что долго.

Семёнов смотрел с любопытством, скорее даже, рассматривал, и неуютно становилось, хотелось спрятаться от его заинтересованного взгляда.

– А ты что здесь делаешь? – чтобы не отвечать ему, сменила тему Кира. – Ваш же факультет в другом здании. Машку ждёшь? – предположила на и сразу подумала: уйти надо быстрее, чтобы опять не влезть в чужие отношения.

– Хм, Машку! – Семёнов усмехнулся. – Она же зимой перевелась. Поближе к дому. А вообще, мы с ней ещё осенью разбежались. Сразу после каникул. – Он скорчил потешную физиономию и с пафосом добавил: – Чувства не выдержали испытания разлукой. – И опять уставился на Киру. – Ты какая-то не такая.

– В смысле?

– Ну-у, не знаю. Или я просто подзабыл.

– Наверное.

У Семёнова выражение на лице, будто он в сомнениях. Например, в таких: сказать – не сказать, сделать – не сделать. Но Кире совсем неинтересны его душевные метания.

– Ну ладно, пока. Я пойду.

– Кир! Если бы я не с Машкой первой познакомился…

– Мне правда пора, – она не собирается выслушивать эти несвоевременные признания. – Время поджимает.