Каждый человек приносит на себе запах того места, откуда пришел.

Само место и люди, которые переступали его порог, неизменно пропитывались этим запахом. Запахом огненным, горелым. Где-то в других местах он был алым и влажным. Временами он напоминал запах росы с виноградников, иногда – запах виноградного сока. Запах плесени на камнях. Серо-стальной запах.

Запах влажной человеческой кожи. Запах древесной стружки. Запах свернувшегося молока. Запах молодого тростника. Запах чернил цвета индиго, запах морской пучины. Запах пажитника. Запах алхимии. Какие стены не впитывают запах того, что производится в помещении, которое они окружают? Трансформируемые в процессе производства вещества отдают зданию свой запах.

«В процессе создания [аромата] важны ассоциации. Когда я растираю между пальцев листик герани, я, конечно, ощущаю запах герани, но также и запах черных трюфелей, и тут же вспоминаю, как пахнет оливковое масло; оно, в свою очередь, напоминает мне запах бобровой струи, в котором есть нотки березовых дров, и так далее. Ассоциация березы с геранью заслуживает внимания. Зачастую ассоциации самых далеких друг от друга запахов наиболее интересны»[15].

Ее утомление напоминало страчателлу. Ей казалось, что этот волокнистый сыр из молока буйволицы, с которого текло, несмотря на все усилия, заполнил не только ее тело, но и квартиру.

Поэтому она на время уехала в Сполето, прелестный уголок в Умбрии, где у ее тетки был загородный дом.

Она хорошо знала этот дом. Пока она росла, мать возила ее в гости к своей сестре, жившей там летом, и она проводила часть каникул с двоюродными братьями. Они играли в прятки на маленьких улочках городка, рисовали мелом на мостовой – обводили тени зданий, встречались с друзьями на соборной площади, помогали матери и тетке собирать баклажаны и цветки кабачков в огороде.

Овдовев, тетушка стала приезжать туда лишь изредка, и теперь там проводили летние, а иногда и пасхальные каникулы дети ее кузенов. В остальное время дом пустовал.

Она приехала во второй половине дня и сразу открыла ставни. Устроилась в одной из самых маленьких комнаток и, распаковав чемодан, распахнула дверь в кухню, окна которой смотрели на огород. Стоял конец февраля, и в огороде еще ничего не было посажено, да она и не знала, занимается ли им сейчас кто-нибудь. Тем не менее среди буйно разросшихся сорняков она обнаружила спаржу и, взяв в кухне специальный нож, стала ее собирать. В детстве она обожала собирать спаржу и обладала особым даром находить тонюсенькие стебельки, желтовато-зеленые. Она очень гордилась тем, что обходила кузенов в этом занятии, хотя, откровенно говоря, здесь важен был не столько талант, сколько терпение.

Собирая спаржу, она забыла о времени. Когда она закончила, день уже клонился к закату. В последний раз обойдя огород, она стала смотреть, как садится солнце. Вернувшись в кухню, нашла в шкафчике пакет риса. На ужин будет ризотто с дикой спаржей. Потом она вышла кое-что купить. Несмотря на то что место было туристическим – приезжало больше иностранцев, нежели итальянцев, – сейчас, в низкий сезон, приезжих было мало, в основном приличные образованные люди средних лет. Она шла по знакомым улочкам, поднималась и спускалась по ступеням и наконец пришла в лавку, где купила разных сыров, мешки для мусора, пакет кофе и сухое печенье. На обратном пути она дышала полной грудью. Прохладный воздух коснулся ее нёба и зубов, появилось ощущение, будто во рту кусочек льда. Она поднесла руки к лицу и подышала на них. От пальцев все еще пахло травами, собранными в огороде. Образ сыра, с которого течет сыворотка, теперь казался очень далеким.