Пашка нерешительно улыбнулся, не зная, как относиться к моему заявлению, как к шутке или как к реальной перспективе. Я скорчила злобную физиономию, и его улыбка стала шире. Предполагаю, что он решил, будто я пошутила. Думаю, через несколько часов его будет ждать жестокое разочарование. Что поделаешь, так и получаются из маменькиных сынков настоящие мужчины.

Магазин мы нашли неподалеку и успешно затарились. Путь домой решили сократить. Уж очень кушать хотелось. Но, не учли архитектурной особенности города, и чуток заплутали. Вышли в какой-то маленький переулок, где оказались рядом с небольшим домом, выстроенном в готическом стиле из того же красного кирпича, из которого была построена вся эта часть города.

Крылечко, выложенное из серых, обточенных вручную камней, говоривших о солидном, я бы сказала, древнем возрасте здания, прикрывал кованный козырек. А рядом с дверью была прикручена табличка, на малиновом фоне золотыми буквами было выведено: «Исторический музей периода 20 века». Меня это сильно заинтересовало. Первый раз в жизни я видела музей, который был бы посвящен только определенному отрезку времени. Поднявшись на крыльцо, я потянула за ручку. Дверь была заперта. Пашка, стоя внизу, недовольно проворчал:

– Тут ниже часы работы написаны. Музей закрыт. Ты что, решила освоить все достопримечательности за один вечер? Кто-то ужин собирался готовить, между прочим…

Я была с другом согласна. На сегодня было достаточно путешествий и приключений. И мы бодро потрусили в сторону дома. Я мысленно сделала для себя заметку обязательно вернуться сюда в рабочие часы музея. Хозяйка нас встретила подозрительным взглядом, и, приблизившись, осторожно потянула носом воздух. Не знаю, что ей пришло в голову. Может, она решила, что мы запойные алкоголики? Но, увидев в Пашкиных руках два пакета со снедью, слегка расслабилась.

– Вы что же, и готовить сами собираетесь?

Я растянула губы в улыбке.

– Почему бы и нет?

Светка все еще недоверчиво посмотрела на нас, пробурчала коротко: «Ну-ну…», и удалилась в свою комнату. Часа через полтора, когда запах тушеного мяса с овощами стал заполнять собой квартиру, ее дверь приоткрылась, и оттуда показалась Светкина голова. Но выглядела она совсем не так, как в обед, когда мы только явились сюда. Волосы были аккуратно заколоты, легкий макияж, вместо старого домашнего халата, вполне приличный спортивный костюм. И я с удивлением заметила, что хозяйка была не на много старше нас, Ну, может всего-то года на два, на три. Да и внешность была… не скажу, что писанная красавица, но вполне миленькая. И уж теперь-то, у меня бы язык не повернулся назвать ее теткой.

Все было готово, и мы уселись ужинать. Конечно, пригласили и Светку. За ужином она нам поведала, что квартира эта досталась ей по наследству от ее деда, который был искусствоведом, и всю жизнь прожил и проработал в этом городе. А сама Светка по причине больного сердца, закончила текстильный техникум, и сейчас выполняет кое-какую работу на дому, и сдает три комнаты из пяти, квартирантам, приезжающим в институт повышения квалификации. Ей так понравился ужин (хотя, я думаю, что не сам ужин, а то, что мы ее пригласили), что она, расчувствовавшись, извлекла из глубин старого резного буфета вишневого дерева, который, как мне показалось, был ровесником ее деда, если не прадеда, коробку конфет местной фабрики. А еще, сурово хмуря брови, велела обращаться с нею на ты.

– Мы ведь почти ровесники. Так чего вы мне «выкаете»?

Мы решили, что она права, тем более что, с ее возрастом кое-что прояснилось. Она была старше нас всего на полтора года, как я правильно предположила, увидев ее в нормальном человеческом виде. За чаем, я спросила у нее про музей, который так заинтересовал меня своей вывеской.