– Слишком долго, – послышался голос сверху.
– Что – долго?
– Если ты хочешь пошутить, то это нужно делать быстро и кратко, иначе юмор перестанет быть смешным. Ты слишком долго выбирал предмет для сравнения, к тому же выбрал не самый удачный. Лучше бы ты сказал: «Я с тобой разговариваю или со шваброй?» Это было бы тоже не смешно, но хотя бы не так долго.
Кот задумался. В словах Домового была доля истины.
– Эй, я с тобой разговариваю или со шваброй? – повторил он и горделиво задрал голову, ожидая реакции.
Из-под шарфа появилась маленькая голова с взъерошенными волосами и двумя заспанными глазами, из которых струилось возмущение.
– Я тебя просил не называть меня лапотником? Просил?
– Не припомню такого…
– Я просил тебя об этом очень много раз, последний – двадцать минут назад. Ты уже забыл?
– Целых двадцать минут назад! Да знаешь, сколько времени прошло за это время?
– Двадцать минут и прошло.
– А сколько всего произошло?
– И что же произошло? Ты поел в двадцать шестой раз за день и поспал в тридцать первый?
– Вообще-то кое-что действительно случилось, – проигнорировал Кот выпад своего друга, – и, кажется, кое-что серьезное.
Домовой недоверчиво взглянул на Кота и снова укутался в шарф.
– Да слезай уже, лапо… лапонька.
– Чего-о-о? Это еще что за новости? Какая я тебе лапонька?
Кот решил не ждать, когда Домовой разозлится, и сам запрыгнул на верхнюю полку. Теперь с первого раза.
– Вылезай из-под своего одеяла, лето на дворе! Чего ты в него кутаешься? Просыпайся! Говорю же – дело серьезное!
Домовой протер ладонью лицо и, вздохнув, сел на полке, свесив ноги вниз.
– Давай, говори. Что случилось? Перевернул цветок и снова нужно спрятаться на два дня?
– Кажется, я слышал Зов!
Произнеся эту фразу, Кот так округлил глаза, что они чуть не выпали из его глазниц. Он распушил хвост и так яростно размахивал им из стороны в сторону, что поток воздуха, создаваемый им, то приподнимал, то снова опускал волосы на лохматой голове хранителя дома. Домовой несколько секунд смотрел на своего друга, а затем, покрутив пальцем у виска, молча отвернулся и снова укутался в шарф.
– Да проснись же ты!
Кот встал на задние лапы, а передние с силой опустил на Домового.
– Совсем того?! – вскрикнул тот. – В тебе веса, как в… как в той корзине с картошкой! Ума совсем нет?
Кот хотел было сострить на тему того, что это сравнение неуместно и не смешно, но решил в этот раз пожалеть самолюбие лапотника. К тому же, ему действительно был нужен совет.
– Зов, понимаешь? Мне про него еще мама рассказывала! Она говорила, что я его когда-нибудь обязательно услышу!
– Кот, отстань, – лягнул его ногой Домовой. – Зов какой-то еще придумал…
– Да я тебе правду говорю! Зов, самый настоящий!
– Тебе показалось.
Кот хотел возразить, но внезапно поймал себя на мысли о том, что этот вариант он почему-то проигнорировал и не рассмотрел.
– Кстати, да, – вдруг согласился он, – об этом я как-то не подумал. Вот видишь, лапотник, какой ты хороший друг и товарищ? Что бы я без тебя делал? А ну подвинься, разлегся на всю полку…
Домовой молча придвинулся к стене, а Кот, благополучно избавившись от проблемы, развалился рядом и тут же уснул, решив, что ему и правда показалось и никакого Зова он на самом деле не слышал. Жизнь и так хороша – скоро шестой обед, затем осуществление плана по похищению шуршащего пакета, а потом очередной сон. Какой еще Зов? Нет, точно показалось.
Глава третья,
в которой Кот разговаривает с Головой Пса
После второго ужина, подкрепившись куском докторской колбасы, Кот решил прогуляться перед сном по двору и поразмышлять о чем-нибудь приятном. Выбрав из набора мыслей самую, на его взгляд, приятную – о том, что под диваном наконец-то нашелся его любимый шарик из фольги, который ночью, когда все уснут, никому не мешая, можно будет погонять по комнатам, он выскользнул из дома и уселся на крыльце, обернув лапы хвостом.