Внезапно меня пронзила невероятная, но в то же время такая очевидная мысль.

Как же я не догадался в первый миг, как ее увидел? Плата, проклятие Истока, что неизбежно падает на каждого человека, осмелившегося прикоснуться к таинственному потоку энергии. Для одних это отвратительные уродства, что невозможно исцелить ни методами обычных врачевателей, ни силами колдунов, иные несут ярмо безумия, третьим же достается и вовсе странная, можно сказать потусторонняя кара – при их появлении гаснет в округе свет, начинает гнить вода в колодцах или же воздух наполняется смрадом. Мне доводилось встречать очень многих, но впервые я увидел столь злую и коварную насмешку над магом.

Красота, что зовется неотразимостью. Слепящая и одурманивающая. Велик окажется соблазн назвать ее благом, но лишь до тех пор, пока не столкнешься с последствиями. Испокон веков красота являлась товаром на незримом рынке переплетения судеб. И мне, как наемнику, большую часть жизни охранявшему караваны торговцев, хорошо известно – если кому-то недостает сил сохранить товар за собой, то распоряжаться им станут другие.

Я горько усмехнулся, переведя взгляд на танцующие лепестки пламени. Еще неизвестно, кому из нас двоих досталась более тяжкая ноша.

– Чему ты улыбаешься?

– Поймешь, как доберемся в город.

Я открыл глаза и вспомнил все.

Разом, стремительным, необоримым потоком в меня ворвались, не спросясь, четыре чужих жизни, от младенчества до самой зрелости.

Страхи, радости, горе, ненависть и любовь.

Крупная дрожь била тело с минуту, пока я лежал на сухой земле, утопая взглядом в звездном небе.

Кто я? Что я теперь такое?!

Детство в церковной обители или на грязной подворотне?

Мне двадцать пять или скоро перевалит за полвека?

Я одинок или где-то в далеком городе меня ждут жена и дети?

Мое имя… меня зовут… я…

Словно пучок ядовитых змей пять жизней сцепились друг с другом. Голова раскалывалась на части, да только не от боли – внутри нее бушевал настоящий вихрь, лишающий рассудка.

Впившись пальцами в короткую траву, я хрипло выдавил из себя слова, больше напоминавшие предсмертный стон:

– Рейтан… меня зовут Рейтан Лазар! Это мое тело. Моя… жизнь!

Вихрь стих.

Лишь звенящая тишина в ушах.

Я лежал с минуту, приходя в себя и собираясь с пляшущими по черепушке мыслями.

Прошлое виделось будто слоеный пирог из разных судеб, решений и событий. И чем ближе эти события происходили к настоящему, тем более неразборчивыми становились.

Помнится, мы добирались сюда с девушкой по имени Авена, пассажиры в моей голове один за другим перехватывали контроль над телом. Моим, черт их дери, телом!

Предгорья, Финиковый лес, овражек…

Бой.

Я резко подскочил, с положения лежа на ноги, воровато осмотрелся.

Несколько трупов вокруг, бритоголовые – не иначе бойцы Затмения. Оружия нигде нет, но погибших забирать не стали, а таковых я насчитал десяток.

В памяти всплыла картина: перерезаю горло одному кривым ножом, ухожу рывком от заклятья.

С ними были маги, верно, оттого мы и не смогли победить.

– Авена, – прошептал я пересохшими губами.

Рассвет еще только-только занимался, озаряя ночное небо синевой, но даже сейчас я отчетливо видел, что моей прелестной спутницы нигде нет.

– Беги! Спасайся!

Резко обернулся, но то оказался лишь морок – новое воспоминание.

Это я кричу девушке, что неспособна произнести ни звука. На нее наколдовали немоту – мерзкое заклятье, особенно полезное против магов. Впрочем, слова слетают с моих губ, однако кричит некто иной – один из тех, кто живет теперь у меня в голове.

Подошел к ближайшему из тел – голова снесена с плеч могучим ударом. В воспоминаниях тут же предстал момент, как кто-то из нападавших разит своего же топором. Похоже Авена успела навести чары.