На поляне возникла неловкая пауза. Все поглядывали друг на друга и молчали. Первым нарушил тишину профессор МГУ.

– Молодой человек, – Кирилл Андреевич обратился к Дмитрию, – как вас зовут?

– Дмитрий! Но можно просто Дима.

– Отлично, Дмитрий! Позвольте обратиться к вам с просьбой?

– Да, без проблем, обращайтесь, – смущённо ответил Котуков.

– Пройдитесь, пожалуйста, по пещерке, внимательно посмотрите, может, кого ещё встретите, приглашайте их к нам сюда, на свежий воздух. А мы потом более тщательно поработаем, я видел там много всякой химической посуды.

– Хорошо, – согласился Дима и нырнул в пещеру.

К профессору подошёл Лёха и отвёл его в сторону.

– Слушай, Андреич, ты как думаешь, эти двое, ну… эти… «барин» и «холоп», они нормальные? Мне кажется они из «психушки» нарезали.

– А с чего вы, Алексей… э… как вас по батюшке?

– Да ладно тебе, – Москворецкий хлопнул профессора по плечу, – называй меня просто Лёхой и на «ты», я не привык к таким телячьим нежностям. Кстати, слушай, у меня сестра скоро школу заканчивает. Поможешь ей в МГУ поступить?

– Каким образом? – улыбнулся профессор.

– Ну, ты что? – развёл руками Лёха. – Маленький, что ли? Не переживай, денег хватит… Всё будет пучком.

– Алексей, – перебил профессор, – мне кажется, нам сейчас не об этом нужно думать, произошло что-то неординарное. Сдаётся мне, у нас большие проблемы. Очень большие. Вот почему вы решили, что товарищи, как вы выразились, «нарезали» из психбольницы?

– Так ты разве сам не слышал, что они несут? Один делегат съезда КПСС, другой баринами всех погоняет, ну, типа крепостной он…

– А тогда ответьте мне на один вопрос: какой стране сейчас принадлежит полуостров Крым? – неожиданно спросил Голиков.

– Ну, профессура! – хмыкнул Лёха. – Экзамены на ходу устраивает! Кончай ты это дело, Андреич. Ты к чему это спрашиваешь? Думаешь, я настолько тупой, что не отвечу?

– Думаю, что не ответишь, – улыбнувшись, заявил профессор. – Вернее, ответишь, но неправильно!

– Да ладно, – нахмурился Лёха. – Крым на Украине.

– Вот-вот! Ты из какого года? – спросил профессор.

– В смысле, родился? – спросил Лёха.

– В смысле, уснул когда? Какой год был у тебя?

– Ты гонишь, профессор? Я что год проспал, что ли?

– Нет, не гоню, – Кирилл Андреевич, рассмеявшись, похлопал Лёху по плечу, – скорее всего мы не год и не два тут проспали. Ты так и не сказал, какой год сейчас по твоему мнению?

– 1997.

– А кто президент России?

– Борис Николаевич, – усмехнулся Лёха. – А что?

– А то! Я, например, уснул в 2017 году. Ехал из Университета домой. Кстати, а Крым уже три года, как снова в составе России. Да и Ельцин давно умер, похоронен на Новодевичьем кладбище. Понимаешь?

Лёха Москворецкий присвистнул:

– Ничего себе! Ты не обманываешь?

– Зачем? Ну, сам подумай, зачем мне тебя обманывать? Делать мне нечего? – вздохнул Кирилл Андреевич.

– Что-то мне прямо не верится! – Лёха потёр висок. – Если ты говоришь правду, то получается, что я проспал двадцать лет?

– Именно так! – подтвердил Кирилл Андреевич.

– Ё-моё, – Москворецкий хлопнул себя по лбу. – А этот делегат? Выходит он… когда он уснул?

– Если учесть, что двадцать шестой съезд КПСС состоялся в 1981 году, это был последний брежневский съезд, то уснул наш делегат тридцать шесть лет назад. Я тогда ещё сам пацаном был.

– Мистика какая-то, а как же «холоп»? – Лёха усиленно чесал затылок. – С ним вообще… – он что, тут двести лет проспал, что ли?

– Не знаю, Алексей, не знаю, – тяжело вздохнул профессор, – но что-то тут не так.

– И что будем делать? – почему-то шёпотом спросил Лёха.

– Прежде всего, думать, – ответил профессор. – Нужно хорошенько подумать и разобраться…