Он сидел на соломенном тюфяке, сомневаясь, что сможет заснуть этой ночью даже после столь утомительной поездки. С крысами в комнате и кошачьим концертом за стенкой это будет непросто. Можно было заняться составлением и решением математических задач – на латыни, разумеется. Обычно это помогало ему расслабиться в сложных ситуациях.

«Не думаю, что это так уж важно», – сказал он Шоукомбу касательно путешествия судьи Кингсбери в одиночку. Хотя на самом деле Мэтью считал это важным обстоятельством. Отправляться в дальний путь без сопровождения было необычным и даже – как верно заметил Шоукомб – безрассудным поступком. Но, поскольку Мэтью ни разу не видел судью Кингсбери трезвым, легко можно было предположить, что алкоголь сказался на его умственных способностях. Однако же трактирщик был изначально уверен, что Кингсбери ехал в одиночку. Он не спросил: «Был ли он один?» или «Кто был вместе с ним?». Нет, он сказал утвердительно, как о чем-то известном ему наверняка: «Одинокий путник».

Между тем скрипка достигла ужасающе высоких нот. Мэтью вздохнул и покачал головой, сетуя на унизительную беспомощность своего положения. Зато у них, по крайней мере, имелась крыша над головой. Продержится ли крыша до конца ночи – это уже был другой вопрос.

Он все еще чувствовал запах той девчонки.

Этот запах застал его врасплох и до сих пор оставался с ним – то ли в ноздрях, то ли в мозгу, он не мог сказать точно. «Не прочь вставить разок-другой?»

Да, подумал Мэтью. Математические задачи. «Сочная, как инжирный пудинг». И непременно на латыни.

Скрипка стонала и взвизгивала, Шоукомб начал притопывать. Мэтью пристально смотрел на дверь, запах девушки звал его.

Во рту пересохло. Желудок как будто скрутило каким-то немыслимым узлом. Да, думал он, заснуть этой ночью будет непросто.

Очень, очень непросто.

Мэтью вздрогнул и открыл глаза. От свечи остался лишь кургузый огарок, мерцавший тускло-желтым светом. Рядом на жесткой соломе шумно храпел Вудворд; рот его был приоткрыт, мясистая складка на подбородке подрагивала в такт храпу. Еще через несколько секунд Мэтью почувствовал влагу на левой щеке. А когда с протекающего потолка ему на лицо упала вторая капля, он рывком сел, выругавшись сквозь стиснутые зубы.

Это внезапное движение заставило крысу – очень крупную, судя по звуку – с паническим писком и цокотом когтей шмыгнуть в свою нору под стеной. Перестук падающей на пол капели обрел чуть ли не симфонический размах. Мэтью подумал: не пора ли приступать к строительству ковчега? Возможно, Эбнер был прав насчет близкого конца света и год 1700-й так никогда и не будет отмечен в календарях.

Как бы то ни было, Мэтью ощутил потребность внести в этот потоп и свою малую лепту. А то и нечто посолиднее, учитывая накопившуюся тяжесть в кишечнике. Ничего не поделаешь, придется выходить под дождь и справлять нужду по-простецки, на корточках. Он мог бы потерпеть еще какое-то время, но некоторые вещи долго сдерживать невозможно. Уж лучше, пока не прижало совсем, без спешки посетить кусты за сараем, позволив крысам тем временем заниматься своими крысиными делами на полу комнаты. Ну а если – не приведи Господь – ему придется еще раз отправиться в такую поездку, он уж точно не забудет прихватить ночной горшок.

Он поднялся с пыточного ложа, именовавшегося здесь постелью. В трактире было тихо – наступил самый глухой час ночи. В отдалении рокотал гром; гроза по-прежнему висела над колонией Каролина как парящий чернокрылый стервятник. Мэтью сунул ноги в башмаки. Не имея плаща или иной одежды из плотной материи, он поверх фланелевой нижней рубашки надел касторовый дорожный сюртук судьи, еще влажный после недавнего похода Вудворда за той же надобностью. Сапоги судьи, стоявшие подле кровати, были облеплены комьями грязи, счистить которую могла бы только жесткая щетка из свиной щетины. Мэтью не хотел брать с собой единственную свечу: ее все равно быстро загасит дождь, а в отсутствие света обитатели нор в стенах обнаглеют совсем. Посему он решил взять в соседней комнате фонарь, надеясь, что света от него хватит, чтобы за сараем не наступить в тамошнее «гадкое месиво», по определению Вудворда. Заодно и лошадей можно проверить, раз уж он будет вблизи сарая.