Я нахмурилась. То есть дома прошла всего неделя? А я переживала… Интересно, искали меня или же ищут сейчас?

– Наплыва волонтёров не заметил.

Че-ерт! Вот же умеет испортить настроение! Это был риторический вопрос! Кто его просил отвечать?

– Ладно, ладно, – рассмеялся Кощей, – больше не буду.

Опять!

Повисла пауза. Я старательно разглядывала всё, что угодно, лишь бы не смотреть на него… Кощей же наоборот, смотрел только на меня, отчего было совсем неловко… Хм, а я не замечала раньше этой трещинки на столе…

– И что же произошло за эти… две недели? – спросил он после недолгого молчания.

– Ничего особенного, – наигранно скучающе, и всё ещё не глядя, ответила я, – просто мне помогли вернуть свою силу, когда все говорили, что это невозможно… А так, впрочем, совершенно ничего не случилось…

– Серьёзно? – брови взлетели вверх. – И как же это произошло?

Я пожала плечами – сама не очень поняла.

– А пробовала уже что-то делать? – спросил Кощей и, получив отрицательный ответ, сказал:

– Что ж ты так?

– Не успела, – больше себе под нос пробормотала я.

На это он лишь кивнул, а потом произошло что-то странное. Он открыл шкафчик, где хранилась посуда, достал оттуда чашку и, как бы невзначай, отпустил её. Громкий звон эхом отдался в ушах – два больших осколка и несколько маленьких одиноко остались лежать на полу.

– Эй! – только и воскликнула я.

– Твоя любимая?

– Одна из! Но это не значит, что её надо бить!

– Ты можешь её починить. Стоит лишь произнести одно заклинание, а также направить силу, и она снова будет целой.

– Какое заклинание? – не совсем понимая, как такое возможно, спросила я.

– Любое слово, которое, как ты думаешь, поможет вернуть чашке былой образ.

Любое? Какой тогда смысл во всех книгах заклинаний?

– Абсолютно никакого, если у тебя феноменальная память. Они пишутся для себя, а не для других. Кроме книг с ритуалами, вот там нужна астрономическая точность.

Да ну! Не выйдет! Или выйдет? Если так подумать, то магия, да даже другие миры существуют, и я в одном из них, тогда что мешает чашке склеится вновь? В принципе, ничего, если это будет делать кто-то знающий, вот как Кощей, например. А что я? Я разве такое могу? Я же обычная…

Уже нет. Вспомнились слова мамы, когда я ужасом глядела на ноты нового произведения и не знала, как к ним подступиться: «Все с чего-то начинали. И Моцарт, и Бетховен. И хотя говорят, что они были гениями с рождения, но подумай, побоись они коснуться инструмента, стали бы они хоть кем-то? А испугайся отторжения и критики публики, написали бы они хоть что-то стоящее? Главное начать, а дальше само пойдёт…»

Значит, любое слово и чашка будет как новая? Хорошо, тогда:

– Реверс, – сказала я, указав на чашку. Чашечка, возвращайся, пожалуйста, ты действительно моя любимая!

И, совершенно неожиданно, осколки срослись, а потом, уже целая вещь, влетела в руки. Вау! Неужели получилось? Я разглядывала чашку – даже прошлогодней трещинки, когда она упала в первый раз, не осталось! Вот здорово!

– Неплохо… Теперь запомни это слово, оно будет работать именно так, – сказал Кощей, а потом, чуть помолчав, добавил:

– Если сможешь найти одну вещь, то я возьму тебя к себе в ученики.

А вот это неожиданно! Я, конечно, и сама думала обучаться, по книгам, но это совсем не то…

– Какую вещь? – спросила я, чересчур поспешно, чем опять вызвала ту самую усмешку.

– Белламора, этот цветок, растёт только здесь. Срок до завтра, – сказал колдун и, опережая вопрос, добавил: – вашего завтра.

– Так скоро? – я растерялась, – Но где же мне его найти?

– В лесу, конечно! – как будто это было само собой разумеющееся, ответил и пропал. От неожиданности я даже вздрогнула. Опять!