Девушка и сама поднялась в воздух, вслед за амулетом. Её тело как-то неестественно выгнулось, навевая страшные воспоминания о том, как умирают пожираемые, а затем она с грохотом упала на бок.

Энергия ещё несколько секунд бушевала, восстанавливая то, что Ивена назвала Тканью Магии, а затем упал и амулет. Остроухая, вроде бы шевельнулась, попытавшись встать, но не смогла.

Соро с секунду наблюдал за этими трепыханиями расширившимися глазами, а потом вскочил и подлетел к девчонке. Протянул было руки, чтобы помочь, но осёкся и отдёрнул, вспомнив её предыдущую реакцию. Осторожно коснулся пальцем плеча, чтобы просто создать контакт для передачи энергии и медленно стал вливать свою силу, боясь навредить резким потоком.

– Это всё из-за вас, – пробормотала Ивена.

– Я так и понял, – буркнул он, разглядывая пространство вокруг: по привычке проверяя безопасность.

Неприятное чувство дежавю царапнуло нутро. Неприкаянная душа бездомного мага нигде не могла найти пристанище. Вот и тут он просто всё испортил одним своим появлением.

– Я же спрашивал, чем могу помочь. И почему было не сказать? – вздохнул он с толикой обиды, не разрывая контакт и продолжая делиться. – Может, когда немного придёте в себя, я покажу место, где видел дыру?

Разум Ивены немного прояснился, и поняв, что маг отдаёт ей свою ману, она вновь отбросила его руку и отодвинулась от мужчины подальше.

– Я дала вам подпитаться от своего камня силы не для того, чтобы вы вливали эту энергию в меня! – потирая зудящее плечо, возмутилась девушка.

В тёплых зелёных глазах Хранителя плескалось какое-то сожаление, чуждое таким как он. Неужели маг так цепляется за неё потому, что потерял свою истинную форму и просто не знает, что ему после этого делать дальше?

Где-то глубоко внутри Соро шипящей змеёй подняла голову злость. Он устал от этой резкой перемены: сперва девушка до приторности дружелюбна, а теперь огрызается на каждое слово.

Но внешне он не поменялся. Парень прекрасно знал себе цену и понимал, что во всём огромном мире нет никого, кто нуждался бы в его существовании. Вот и сейчас Соро равнодушно отбросил обиду и злость и просто плавно перебрался обратно к облюбованному дереву.

– А для чего вы дали её мне? – спокойно спросил мужчина.

Ивена раскрыла сумку и стала рыться в ней в поисках чего-то. Выложила на траву булочки, аккуратно завёрнутые в лист, перебрала какие-то осколки, которые, вероятно, были чем-то важным до того, как она на них упала.

– Вы ведь сами попросили, – не сразу, но гораздо вежливее, отозвалась остроухая.

– Попросил, – согласно кивнул Соро, – но вы были не обязаны отвечать на просьбу.

Он наклонил голову, разглядывая всё ещё сердитую девушку, которая безуспешно скрывала это за маской вежливости.

– И поскольку мана стала моей, я тоже волен распоряжаться ею так, как захочу. А видеть вас воскрешающей лес до потери пульса – не самое воодушевляющее зрелище.

После передачи энергии голод снова проснулся, и вид булок манил. Поэтому Соро уселся на траву, а потом и вовсе разлёгся, разглядывая сквозь зелёные ветви чужое небо, чтобы отвлечься.

– Зов Леса – это лечить обугленные прогалины, перематывать надломленные веточки и шугать животных, мешающих Хранителям спать, рассказывала мне мама. – Ивена подбрасывала стекляшки из своей сумки и растворяла их в воздухе, превращая в песок. Разделывалась с мусором и заодно вымещала на них своё раздражение. – Дыры же, которые появились здесь, грозят всему миру, особенно если они естественные. А на зов, похоже, откликнулась только я. Дурочка, проходившая рядом.

– Вам не нравится то, что вы делаете?