Пятеро солдат вытолкали Аля на улицу и бросили за калитку.

– Отиец! Смотрите, отиец! – раздалось над головой сразу несколько голосов. Здесь, за воротами и в самом деле собралось не мало народу. Харпийцы были возмущены. Сначала городская стража вывела из Божьего дома атгарцев, потом Ротриков со всей их свитой, а теперь, как ни в чем не бывало, тут разгуливают отийцы. Как будто не эти подлецы, час назад отравили, и убили их владыку. – Хватайте его! Хватайте! – загудела толпа. Аля окружили, но он смог подняться и вытащить клинок.

– Убью! – прокричал он. На секунду толпа остановилась, но в сторону Аля потянулись короткие острия ножей, и железные прутья, вырванные из парковой ограды. Круг снова начал сужаться. Аль сбросил с головы шлем, и расцепил застежку на своей накидке. Черная ткань волной колыхнулась на ветру, улетела в толпу, и запуталась в чих-то ногах, отблескивая на солнце золотистыми нитями вышитой тигриной головы. В толпе пронесся удивленный ропот. Теперь вместо отийца перед ними оказался болейский гвардеец, укутанный в оранжевый плащ, с красными топорами и белым орлом на плече.

Конец ознакомительного фрагмента.