– Веди себя поскромнее, – предупреждает Вуйо, он же мистер Эзекиил Бакки, финансовый директор «Банка Аккры».

– Уточни, пожалуйста, что значит «поскромнее». Кого мне изображать, гордую африканскую принцессу, которая хочет вернуться на престол, или невинную девушку, чудом оставшуюся в живых после того, как ее изнасиловал отряд суданских повстанцев?

– Это значит – никаких твоих шуточек. Следи за речью!

– Ты ведь меня ни разу не видел! Ты знаешь о моих писательских талантах, но понятия не имеешь, хорошая ли я актриса!

– Делай, что я говорю. И не раскрывай рта, пока я не обращусь к тебе. Ты нашу с ними переписку читала?

– Да. – Вот бедняги!

Мы входим в просторную библиотеку. Стеллажи уставлены дорогими изданиями; вид у них такой, словно их никто ни разу не открывал. Нас уже ждут «клиенты» – чета пожилых американцев. Миссис Барбер сидит с журналом на коленях; по-моему, она не прочла ни слова. Журнал открыт на развороте, где рекламируется конференция трехлетней давности по экономике реформы окружающей среды. Мистер Барбер стоит спиной к нам и разглядывает большие шахматы.

– Знаешь, милая, по-моему, они из слоновой кости, – говорит он, показывая миссис Барбер белого слона. У него протяжный выговор уроженца Среднего Запада.

– В Африке никогда не знаешь, где найдешь сокровище, – произношу я тоном царицы Савской.

– Ах! – Миссис Барбер взглядывает на меня. – Ах! – Она подходит ко мне, неуклюже обнимает и разражается слезами. Я смущенно, но очень грациозно переминаюсь с ноги на ногу, как и подобает девушке, пережившей ужас потери трона, семьи и – временно – громадного состояния, вернуть которое помогут мистер и миссис Барбер, считающие, что им крупно повезло.

– Друзья мои, – бормочу я. – Друзья мои!

Мистер Барбер тяжело садится, не выпуская из рук слона. Вид у него ошеломленный. Я мягко высвобождаюсь из пылких объятий миссис Барбер, но она тут же хватает меня за руку. Не без труда подвожу ее к дивану. Мы обе садимся.

– Итак, она, наконец, здесь, – говорит Вуйо. – Как я и обещал вам, она жива и невредима.

– Мы не были уверены. Мы не знали. После всего… – Миссис Барбер не заканчивает фразу и, дрожа всем телом, снова разражается рыданиями.

– На фотографиях вы выглядели по-другому, – говорит мистер Барбер, в чьей тупой голове, наконец, вспыхивает искра подозрения. Если вспомнить, что Вуйо уже вытянул из них почти девяносто тысяч рандов «на оформление документов» – анкет, паспортов, а также на взятки чиновникам и обмен валюты, а требуется еще сто сорок одна тысяча… В общем, подозрения мистера Барбера имеют под собой основания.

– Да, – с достоинством отвечаю я. – Я через многое прошла.

Миссис Барбер хлопает меня по руке, я кладу голову ей на плечо и закрываю глаза, словно вспоминая пережитые мной ужасы. Из клетчатой сумки доносится презрительное фырканье. Я делаю вид, что не слышу.

– Вы привезли деньги? – спрашивает Вуйо.

– М-да, но… – Мистер Барбер весь извивается.

– Откуда эти «но»? Мы же не лошади! Или вы лошадь? Джерри, через три дня на вашем счете будет два с половиной миллиона долларов!

– Дело в том, что нам пришлось снять всю нашу пенсию…

– Все наши сбережения…

– Джерри, посмотрите на эту девушку. Посмотрите на нее! Вы спасли ее, вытащили ее из ада! Вы с Черил сделали доброе дело. Дело, способное перевернуть всю жизнь. – Вуйо кладет руки Джерри на плечи и слегка встряхивает, словно подчеркивая свои слова. Сейчас он похож одновременно на евангелиста и корпоративного специалиста по формированию командного духа в коллективе. – А у меня для вас отличная новость. Вот ваши сертификаты из Резервного банка, как вы и просили. Все в порядке! Джерри, дело почти сделано!