…Утром на кухню является Ксюша, у которой на голове – Панга. Или Пинга. Нет, всё же фаворит у неё – Панга. От Панги она просто без ума. Пинга, когда её берёшь, может тихонько куснуть своими микроскопическими, но остренькими, как иголочки, зубками. Впрочем, совершенно не больно. Белоснежка Пинга, как и положено барышне, держится пока настороженно. А Панга с первого дня спокойно и доверчиво идёт к Ксюше на руки. Сидя на голове, никуда не убегает. Пышный Ксюшин хвост для него – как гнёздо. Тут же начинает в нём благоустраиваться…

«Панга, Панга, милый Панга! Ну, до чего ж ты хороший! Ну, до чего ж ты красивый! Панга!.. Ты – самый прекрасный мышонок на свете. Панга, я тебя люблю!» – носится Ксюша со своим любимцем. Не нарадуется. Не налюбуется.

– Ксюша, – говорю я, – смотри, Кеша ревновать будет.

– Ой, Кешуленька! Я и тебя люблю, моя хорошая заинька…

«Панга, Панга, милый Панга!.. Ты мой хороший, ты мой хороший…»

На мышаток можно смотреть, не отрываясь, хоть целый день. «Медитируете?» – говорит папа. «Медитируем…»

Умиляет, как они едят, держа в миниатюрных ручках рисовое, или пшеничное зёрнышко. Ручки, как у человека. Цепкие, ловкие пальчики. На ладошках – крошечные пупырышки – там, где у человека бугорки. Интересно, можно ли по мышкиной ладошке прочесть судьбу?..

Учатся пить из шариковой поилки. Пока у Пинги и Панги та же проблема, что была в начале у Кеши. Не хватает сил надавить микро-язычком на шарик, чтобы вытекла капелька влаги. Но они стараются. Особенно настойчива и упорна в добывании желанной капельки Пинга. Женщины вообще терпеливее. А Панга быстро теряет терпение. Начинает отчаянно лизать поилку снаружи, видит, что внутри – вода, хочет проникнуть к ней. «Ты же не там лижешь, Панга! Учись, милый, учись, мой хороший!» – волнуется за него Ксюша.

Но зато какой же Панга хозяйственный! Всё началось с капустных листочков. Мы положили их в вольер мокрыми, чтобы Пинга и Панга слизывали с них капельки. Они поняли и слизали. А потом Панга потащил листики внутрь соломенного гнёздышка. И стал старательно устилать гнёздышко изнутри.

Потом Панга прогрыз в гнёздышке несколько дополнительных окошек. Теперь они носятся с Пингой туда-сюда, не уследишь за ними… Юрк, юрк…

Набегавшись, спят валетиком в гнёздышке. Гнёздышко маленькое, но оно для них – просторный дом. Только хвостики торчат из одного окошка и из другого. Домик с двумя хвостиками.

Да, Панга очень любит обустраиваться. Всё немедленно тащит в гнездо: травинку, берёзовый листочек… Особенно ему нравятся берёзовые листочки. Очень хозяйственный. На сделанном не успокаивается. То перекатит гнёздышко в другой угол вольера. То выкинет из него всё и начнёт работу сначала… «Панга, ведь всё было замечательно!» Нет, он опять собой не доволен, – он стремится к совершенству.

Вольер с Пингой и Пангой стоит на табурете рядом с Ксюшиным диваном. Проснувшись, она тут же погружается в созерцание их жизни…

Вот они носятся друг за другом с отчаянным визгом и мы не можем понять, то ли это выяснение отношений, то ли игра у них такая…

Вот они бегают по гнёздышку, как по лабиринту, высовываясь одновременно во все окна и двери. Особенно забавно, когда из окна выглядывает мордочка Панги и, одновременно, торчит хвостик Пинги. Или наоборот…

Вот они спят валетиком в своём уютном домике, на пахучей соломке…

Вот они завтракают. Панга, схватив большую тыквенную семечку, грызёт её, повернувшись спиной к Пинге. Это же невежливо, Панга! Или он быстро убегает со своим зёрнышком куда-нибудь в уголок, или даже за домик и завтракает в полном одиночестве. Ах, Панга, тебе незачем бояться Пинги! Разве ты ещё не понял, какую тихую и смиренную мышку даровала тебе судьба? Разве ты ещё не понял?..