Но вот так, напильником в рану – зачем? Что я сделала, чтобы нашу общую мечту, наше пусть ушедшее, но такое теплое прошлое выжгли дотла страшные слова, которых я точно не заслужила.

«Между нами всё кончено. Не звони мне больше. Документы на развод пришлю. Убирайся к черту из моей жизни. Со своим выродком разбирайся сама».

Эти слова написали те самые пальцы, что ласкали меня, гладили моё лицо и живот – колыбель нашей общей мечты, которую он теперь ненавидит так же незаслуженно, как ненавидит меня…

Я поняла, что еще немного и я сделаю что-то страшное.

С собой или с ним – не знаю.

Скорее с собой.

Мстить себе всегда проще, чем тому, кого когда-то любила…

И тогда я вдруг осознала, что стою перед зеркалом одетая и копаюсь в сумочке, проверяя, всё ли я взяла: оба паспорта, банковские карты, косметичка, второй телефон взамен разбитого…

Да, это я.

Это – моё.

Пока одна половинка меня сжигает себя в приступе безысходности, вторая уже приняла решение бежать. Куда угодно, лишь бы подальше от этого дома, насквозь пропахшего нашим прошлым, воняющим, как гниющая тина в заброшенном пруду.

И я ушла.

Бросила всё, что было мне больше не дорого.

Дом, когда-то бывший общим гнездышком, и вдруг ставший чужим и жутким, как развалины склепа.

Воспоминания о любви, которые безумно хотелось стереть из памяти – ах, если б их можно было просто удалить одним движением пальца, как файл из компьютера!

Осколки розовых очков, которые давили мне на голову последние месяцы - но я всё не решалась сбросить с глаз эту обузу, пока их не разбили прямо на моем лице…

С собой я взяла лишь самое необходимое: деньги, документы, и свои слезы. Казалось, невозможно такое, нет в человеке столько соленой воды, чтоб она лилась по щекам не останавливаясь. Подумалось, когда я выбегала за ворота нашего дома, что иногда в минуты самого страшного горя наша кровь превращается в прозрачные горячие капли, вытекающие из глаз, оставляя внутри нас густой алый осадок. И он высыхает, сжимая сердце и душу, превращая жизнь в средневековую пытку, и быстро становясь твердой коркой, непробиваемой для чувств, которые делают нас такими слабыми…

Я не хотела, чтобы Макс мог узнать куда я поехала, потому не стала вызывать машину. Впрочем, такси остановилось едва я подняла руку – хоть в этом повезло.

И с водителем – тоже.

- В аэропорт, - тихо попросила я, а шофер лишь бросил внимательный взгляд в зеркало заднего вида, и весь путь не проронил не слова. Иногда так немного нужно от людей, чтобы другие люди были им искренне благодарны.

Просто помолчать.

И получить за это молчание чаевые, превышающие стоимость поездки.

В здание аэропорта я почти бежала, мечтая о том, что мой самолет уже ждет меня, и мне удастся купить билет в самый последний момент. Куда? Всё равно, лишь бы подальше от этого города, превратившегося в могилу для всего, что было мне дорого.

Вот они, стеклянные двери, желанные ворота в другую жизнь, о которой я пока не имею ни малейшего представления, в которых отражаюсь я - бежевый лепесток, оторвавшийся от прекрасного цветка с безжалостным приговором «не любит…»

И тут за своим отражением я увидела тень.

Слишком быструю, чтобы быть случайной.

Тень явно двигалась за мной, стремительно сокращая расстояние… - и я обернулась, вдруг разом поняв, что мой самолет уже меня не дождется. Неужели Макс наконец решился, и купил мою жизнь, хоть я была полностью уверена, что у него не хватит на это духа?

Ладно, если я права в своих догадках, наверно так даже лучше. Надеюсь, что эта сделка обошлась ему подороже, чем покупка одного дуба сорта «Мидзунара», привезенного из Японии. Просто обидно на пороге смерти осознавать, что твоя жизнь стоит дешевле какого-то дерева.