Я улыбнулась ей и сделала еще несколько глотков. Женщина мне пододвинула печенье, но я отказалась. В такую жару есть совершенно не хотелось.

Она перевела взгляд на Катю и, увидев синяки на ее руках, вскрикнула от испуга.

– Это я виновата, – поймав перепуганный взгляд девушки, вступилась я. – Извините. Чертовы самокаты. Решила прокатиться, да не справилась с управлением. Все в порядке. В больнице были! – Я посмотрела на женщину и, убедившись, что она поверила в этот бред, незаметно подмигнула Катерине.

Мать перевела взгляд с дочери на меня и снова на дочь.

– А платье откуда?

Катя только губу закусила и беспомощно хлопнула ресницами.

Я же проговорила:

– Так грохнулись обе, я за нее уцепиться попыталась, платье и треснуло по шву. Так что, можно считать, я компенсировала материальный ущерб.

Девчонка смотрела на меня с благодарностью. Ей определенно не хотелось, чтобы мать узнала правду.

Тамара кивнула, с легким сомнением переводя взгляд с меня на дочь.

Катерина протянула матери красочный буклет, произнеся:

– Мам, ты посмотри! Можно неплохо заработать, да и вообще интересно же!

Та мельком просмотрела снимки и фыркнула:

– Катерина, ты с ума сошла, какая Припять? – Удивлению матери не было предела. И я с ней в этом была полностью солидарна. – Это безумство!

– Мам, но тут написано, что это совершенно безопасно. Ты подумай, как было бы здорово…

– Катя! – рявкнула Тамара.

Было видно, что терпение ее на исходе. Лицо раскраснелось, в глазах появилось искреннее возмущение. Было заметно, что Тамара вот-вот сорвется на истерический крик. Лицо женщины было багрово-красным. Я ее прекрасно понимала. Сомнительное объявление. Слишком уж сладко рассказывали об этом лагере. Не вахта, а какой-то санаторий на радиоактивных отходах, между прочим.

– Мам, ну а что…

– А вот что! – Тамара кивнула в сторону холодильника. Тут я обратила внимание на проткнутую ножом дверцу, оторванный шнур питания, лужицу воды и тряпку на полу. – Отец твой, чтоб ему пусто было, разбуянился. Мы теперь без холодильника, и это в такую жару! А тут еще ты со своей экзотической работой!

Пока Тамара ругалась, ее дочь потянула меня в сторону.

– Жень, понимаете, нам с мамой надо уехать. Ну просто вот надо… – Девушка прикрыла глаза и тихонько рассказала, что с отцом им редкостно «повезло». Совсем недавно Катя вернулась домой. Мать стояла на кухне, зеленая от усталости после ночного дежурства и старалась приготовить завтрак. Пьяный папаша так и уснул на полу, у раскрытого холодильника. Его в таком состоянии и нашла женщина. Сладко спал, в луже воды. Перетащила его в зал и закрыла дверь. Не хотелось видеть это чудовище. От жары все продукты были испорчены, на новые денег все равно не было, аванс у матери только на следующей неделе. Картоха да яйца. То, что будет у них до следующей зарплаты.

Катя стояла и в растерянности смотрела на уставшую мать. Как помочь ей она не представляла. Старенький холодильный аппарат не выдержал нагрузки, да еще и папаня его ножом проткнул, в общем, не было у них больше холодильника.

Мать опустилась на пол и зарыдала, громко и горько. Катя ее никогда такой не видела. Хрупкие, худенькие плечики вздрагивали. Мама сидела на полу и вытирала слезы прямо о рабочую одежду, она даже переодеться не успела после ночного дежурства. А Катя тогда поняла: надо уехать, иначе… Тамара, словно подслушала мысли дочери, выдохнула обреченно:

– Куда мы поедем, скажи? Без нас это чудовище дом спалит. Головой хоть думаешь немного?

Катя ее никогда такой не видела.

Сверстницы Катерины давно крутили любовь с дворовыми мальчиками. Ей это было неинтересно. Она всегда мечтала о чем-то глобальном и важном. Хотела стать знаменитой, объездить весь мир и чтобы мама наконец ушла от отца-алкоголика, так сильно их мучившего. Отец был горем всей семьи, проблемой и наказанием. Как же девушке было за него стыдно. Беспробудные загулы, скандалы и истерики измотали их с матерью.