Женщина попыталась сесть, но только вскрикнула от боли. Прибежала все та же санитарка и опять уложила ее в постель.

– Что случилось? – еле слышно спросила Ксения.

– Лежи, милая, не до тебя сейчас, смотри, народу сколько, никто не знает толком, пожар вроде бы на ЧАЭС, четвертый энергоблок горит.

– Что? У меня там муж, мне нужно срочно идти! – Ксении захотелось кричать, но сил на это просто не было.

Испуганная санитарка побежала за успокоительным. Женщина опять провалилась в тяжелый сон.

– Вставай, вставай скорее, пора уходить тебе. – Санитарка тормошила ослабевшую женщину за плечо.

Действие успокоительного еще не закончилось, поэтому Ксения еле открыла глаза.

– Что случилось?

– Идти тебе нужно, эвакуация, там совсем все плохо на ЧАЭС, всех людей уже вывезли, город пустой, пойдем, скорее.

– А муж? – Глаза Ксении наполнились слезами.

– Да их уже всех эвакуировали, в Москве они, давай скорее одевайся, сейчас сынишку принесу твоего.

Ксения попыталась сесть на кровати, но голова сильно закружилась. Она не понимала, что происходит. Кровать стояла рядом с приоткрытым окном, и женщина видела, что творится на улице. Все то же ласковое солнце, так же, как и вчера, пели птицы, шелестела трава, ничего не поменялось. Воздух был свежим и бодрящим. Ксения вздохнула полной грудью. Вот только глаза почему-то резало и кожу на лице стягивало. Женщина и представить себе не могла, как сейчас ей и ее младенцу опасно находиться в этом городе. Дни молодого зеленого города никогда уже не будут прежними. В палату влетела санитарка.

– Оклемалась, девочка? – выдохнула она, всплеснув руками. – Давай-давай, не время разлеживаться! Поднимайся, идти пора.

– А где доктор? – удивилась Ксения, пытаясь стряхнуть с себя полуобморочную одурь. Болело у нее все, что только можно. Соображать толком не получалось.

– Доктора с пострадавшими, – тяжело вздохнула санитарка. – Вывозят всех – раненых, тяжелых. Вповалку грузят. Пойдем, детка.

Ксения с трудом встала. Санитарка подхватила ее малыша и подставила плечо в качестве опоры. Они вышли на улицу. Но машина уже виднелась вдалеке.

– Не дождались! – глухо пробормотала санитарка и оценивающе посмотрела на Ксению. Та стояла с трудом. – Так! – скомандовала женщина и подвела Ксению к лавочке. Вручила ей младенца. – Сиди здесь, я сейчас разузнаю, куда нам с тобой идти, и вернусь. – И убежала вслед за машиной.

На улице было страшно. Пусто, тяжело дышать, мрачно. Город стоял в гробовой тишине. Было как-то жутко и невыносимо грустно. Некогда людный город погрузился в траурное молчание. Она поднялась и побрела к дороге, растерянная. Голова от слабости кружилась, ноги подкашивались. Куда идти, она просто не представляла. Малыш требовательно зарыдал у нее на руках, подходило время кормления. О санитарке женщина забыла.

– Витюша, будем выкарабкиваться сами, – с горечью пробормотала себе под нос Ксения.

Она зашла в первый попавшийся подъезд. Как ни странно, но дверь в квартиру была открыта. Видно, в спешке ее просто забыли закрыть.

Женщина зашла в чужой дом, ей это было просто необходимо. Обычная двухкомнатная квартира, со своей историей, фотографиями на стене и скромной обшарпанной мебелью. Положив ребенка на диван, она сняла блузку и попыталась покормить сына. Молока совсем не было, он начал плакать еще сильнее. Молодая мама прошла на кухню. Открыла кран с водой, но ничего, кроме пары ржавых капель, не увидела. Воду отключили…

Осмотревшись, она обнаружила большой чайник. В нем плескалась живительная влага. Ксения напилась.

Постепенно груди начали наполняться, и она вновь поспешила к сыну. Покормив его, нашла в шкафу чистые простыни, обтерла ребенка влажным полотенцем и уложила на диване свое сокровище. Довольный малыш тихо засопел. Ему в этой жизни так мало нужно было для счастья. Ей и самой сильно хотелось есть. Электричества в квартире уже не было, отключили. Холодильник на кухне потек, но еда еще не успела испортиться.