Снова обреченно киваю.

– Ну все, бывай.

Обнимаю его в ответ и иду провожать в коридор.

Едва отец уходит, начинаю собираться в ссылку.

Наскоро позавтракав и взяв приготовленную сумку, прощаюсь с матерью.

Она прячет глаза, в которых блестят слезы, и я пытаюсь ее подбодрить:

– Ма, ты чего? Я на курорт еду.

– Переживаю.

– Все норм.

Выхожу из дома, понимая, что сложившаяся ситуация далеко не нормальная, и еду я точно не на такой курорт, к которому привык, но выбора у меня нет.

Словно играя в шпиона, быстро перемещаюсь по улице, то и дело оглядываясь и смотря на всех прохожих с подозрением. Добравшись до соседней улицы, решаю вызвать такси. Теряю время на скачивание приложения и привязку новой карты, но зато как человек доезжаю до автобусного вокзала.

В восемь я на Обводном канале. Захожу в непримечательное здание, чтобы впервые в жизни совершить путешествие на подобном виде транспорта.

Ухмыляюсь. Белый автобус «Хундай» с надписями на морде и боках «СКСавто» красными и синими буквами станет мои первым. Но едва вхожу в него, настроение и так не слишком радостное вообще катапультирует.

Это совсем не премиальная тачка! Сиденье «привет спине»! Тесно так, что врезаюсь коленками в спинку впереди стоящего кресла. Недовольно ерзаю на нем, пытаясь хоть как-то получше устроиться, но буквально через минуту, видимо в наказание за мои грехи, появляется дородная тетка и седлает соседнее, вжимает меня в оставшееся пространство между стеклом и своей тушей.

Звездец!

И как я должен провести в таком положении пять часов?

Это вообще опасно для жизни! Нарушение кровообращения!

– Женщина, вдохните и уменьшитесь! – бросаю ей с раздражением и, получив в ответ убийственный взгляд, заявляю: – Выпустите меня.

Вылезаю в проход, выбираю в попутчики дохленького мужичка и сажусь рядом.

– Здорово, пацан, куда едешь? – летит мне, едва успеваю более-менее пристроить пятую точку.

Меряю его холодным взглядом, чтобы сразу понял: разговаривать я не в настроении, и озвучиваю первый пункт назначения.

– В Порхов.

– И я! – радостно восклицает сосед. – Давай за знакомство, землячок!

Смотрю на фляжку, которую он только что прикладывал к губам, и морщусь.

Алкоголь бы мне сейчас не помешал. Так, чтобы вырубиться и не существовать на все время поездки. Но пить неизвестно какое пойло! После этого ханурика…

– Я не пью, – выдаю ему и отворачиваюсь.

– Трезвенник, что ли?

– Ага, и язвенник.

– Больной? – не понимая моей шутки, переспрашивает он.

Звездец! В этот автобус набирали пассажиров по принципу самых бесячих?!

– Слушай, мужик, пей свое бухло и меня не трогай.

Обидевшись, чувак отворачивается к окну, и я выдыхаю. Так-то лучше.

Автобус трогается и не спеша отправляется на выезд из города, а я пытаюсь не думать о том, какой длинный путь мне предстоит проделать в нем.

Если существует ад, то вот он. Бесконечно душно, шумно, тесно, неудобно… Маюсь всю дорогу, уговаривая себя поспать, но как это возможно, если сосед рядом вырубился, едва опустошив свой сосуд, и теперь бесит храпом. Вот и не знаешь, что было лучше: отвечать на его дурацкие вопросы или слушать это раздражающее звуковое сопровождение.

Спустя почти пять часов мучений, я приезжаю в Порхов и вытряхиваюсь на улицу, радуясь, что здесь мне предстоит потерять два часа своей жизни, болтаясь в богом забытом месте.

Кто бы мог подумать, что можно радоваться подобному!

4. 4 глава. Дно

Посмотрев на старое здание автовокзала, я все-таки заглядываю внутрь. Затрапезное помещение в затрапезном городе – это ладно, но деревянные лавки для ожидания… Это вообще засада засад. Особо не перекантуешься!