В них была тревога, боль, тоска, горечь потери, отречение, негодование, ожесточение, месть ...., но не проскочило ни одной радостной эмоции.

- Я находился в таком отчаянии, что никому не хотел мешать. В первую очередь - тебе Дарий! Я думал о тебе и Кристиане. Я же знал, как ты любишь свою жену, а она любит тебя, - он тяжело вздохнул. - Проще было уйти за грань, чем добровольно отказаться от неё.

Ему было трудно вспоминать о днях почти тридцатилетней давности. Я видел, что та боль ещё его не отпустила.

- Кристиана тогда была в положении и плохо переносила беременность, а моя настойчивость могла ей только навредить. Она очень нервничала, кричала и прогоняла меня, когда я в очередной раз ей признавался в любви и настойчиво уговаривал стать моей женой.

Ты бы никогда не простил мне, если бы из-за меня лишился Димура и .... Кристианы.

Я кивнул головой, соглашаясь с ним.

В тоже время он ничего не сказал о втором сыне, меня это снова насторожило.

И почему я должен был лишиться жены?

Я не понял, что он этим хотел сказать...

Элиас знал, что мы ожидаем двойню.

Неужели это он похитил второго малыша?

От этой догадки меня словно ошпарило кипятком или ударило током.

Я с ужасом посмотрел на брата.

Элиас, собираясь с мыслями, словно находился в прострации, растерянно смотрел куда-то вдаль, словно сквозь меня.

Я неожиданно тоже переместился в то время и вспомнил, что роды у Кристианы начались внезапно и раньше срока...

Именно в то время, когда я отсутствовал дома.

Мы с отцом тогда летали в поисках Элиаса на самую дальнюю планету, рядом с которой находился необитаемый остров. Маги королевства сообщили отцу координаты его возможного местонахождения. Он вызвал меня к себе и мы без промедления на космолёте вылетели на ту планету.

Перед этой поездкой мы с женой переместились во дворец отца.

Я оставил её под присмотром лекаря, магов и прислуги.

Мама чувствовала себя неважно и ей требовалась поддержка близких. Они с Кристианой очень хорошо ладили и мне было бы спокойно, чтобы они остались вдвоём.

Планета находилась слишком далеко от нашей и я не мог при помощи артефактов связаться с Кристианой, а поэтому нервничал, переживал и злился.

Я чувствовал, что с женой что-то происходит не то, но она не могла ментально со мной разговаривать. Этот дар, к сожалению, у неё не проявился. Мама тоже ничего не сказала отцу. Возможно, не хотела, чтобы мы возвращались без Элиаса или не хотела нас заранее волновать.

Если бы я знал, что Кристиана рожает, я бы сразу улетел к ней несмотря ни на что. Я должен был находиться рядом с ней, чтобы поддержать её.

Но я не знал... и не прилетел...

Через несколько дней, перевернув планету и окружающие острова, мы снова вернулись ни с чем во дворец.

Только когда мы вернулись домой, Кристиана меня не встречала.

Она лежала в наших покоях очень слабая и бледная. Недалеко от неё в кроватке лежал наш маленький слабый сынишка. Рядом с кроваткой сидела няня и прислуга.

Я удивлённо посмотрел на сына.

Кристиана, поймав мой взгляд, горько заплакала. Я бросился её утешать. Я ни о чём не стал расспрашивать любимую. Я сразу догадался, что второй сын ушёл за грань. Я чувствовал как ей больно от потери сына, мне тоже было тяжело.

.- Я почувствовал, что Кристиане плохо. На сердце была такая тревога, словно она уходит за грань и просит помощи, - тяжело вздохнув, продолжил Элиас, возвращая меня из воспоминаний.

Я прислушался.

Брат без сомнений прочитал мои мысли и хотел что-то добавить.

- Она родила двух маленьких малышей. Они были очень слабые и почти не кричали! Лекарь нервничал и суетился возле них, пытаясь стабилизировать состояние каждого. Я подошёл к Кристиане и увидел, что под ней образовалось красное кровяное пятно, которое расплывалось с каждой секундой. Она была бледная и лежала с закрытыми глазами, - он снова тяжело вздохнул, а я слушал его, едва дыша.