И я осталась в одиночестве.

Осмотревшись, поняла, что городок (как наверняка и все здешнее общество) по образу жизни напоминает середину девятнадцатого века. Мимо проезжали мужчины верхом на лошадях, дамы предпочитали путешествовать в каретах, а повозок, подобных той, на которой меня подвезли, было очень мало. И принадлежали они явно не зажиточным гражданам.

Но особым расстройством стала местная мода. Я в драном балахоне воспринималась бродяжкой, не иначе! Ведьма оказалась добрейшей души человеком, кто-нибудь другой даже разговаривать не стал бы с такой оборванкой.

Глубоко вздохнув, я направилась вперед. Куда именно идти и что делать – представления не имела, но урчание в голодном желудке напомнило о насущных проблемах. Время было обеденное, и ароматы свежеиспеченного хлеба витали в воздухе. Вот только добыть еду оказалось не так просто.

Местных денег не имелось, а кормить бесплатно никто не соглашался. Промаявшись до самой темноты, с горечью осознала, что я в этом мире – пустое место. Ни диплом маркетолога, ни золотая медаль, врученная на окончание школы, ни друзья-приятели, оставшиеся в прошлой жизни, здесь не помогут. Выживать придется своими силами.

С такими грустными мыслями я дошла до небольшого сквера и уселась на скамью. Наступала прохладная ночь.

– Эй! – В бок уперлось что-то твердое. – А ну, просыпайся!

Я разлепила веки и с ужасом увидела мужской ботинок, нагло пытающийся спихнуть меня со скамьи.

– Взяли моду ночевать в общественных местах!

Выше ботинка обнаружилась нога в узкой брючине, а еще выше – серый сюртук, обтягивающий чьи-то широкую грудь и плечи.

– Приличным людям даже пройти мимо нельзя, кругом вонища!

Над плечами хмурилась усатая мужская голова.

– Я не воняю, – шепнула я пересохшим горлом и тут же закашлялась.

– О, проснулась! Тогда брысь отсюда! – Незнакомец прищурился. – Или стражников вызвать?

– Не надо. Никого вызывать не надо.

Я нехотя встала. Сквер оказался полон людей, такое ощущение, что именно сегодняшним утром все население Бируза решило выйти на прогулку. Меня подчеркнуто не замечали, хотя парочка надменных старух все-таки скривилась.

– Не подскажете, который час? – спросила я незнакомца.

– А больше ничего не надо? Половина десятого. Пошла вон!

Половина десятого… Я поежилась и зашагала в сторону. Больше суток без еды и почти без воды (не считая пары глотков, что дала ведьма). Без жилья и нормальной одежды. И без будущего.

Ночь прошла в тревоге, я дергалась от любого шороха и заснула только на рассвете. Настоящая беспомощность – это страшно!

– Нужно что-то придумать… Иначе я не выдержу… Боже мой, как же хочется пить, – шептала себе под нос, покидая сквер.

Выбрав наугад одну из улиц, быстро зашагала вперед. Я всматривалась в здания, пытаясь отыскать что-нибудь, что дало бы надежду.

– Тут всего две монеты! – Вдруг открылась дверь одного из домов и из него выкатилась огромная бочка. – А раньше давали три!

Из-за бочки показался мальчишка лет десяти. Он сосредоточенно толкал деревянную громадину и громко возмущался:

– Помню, как три давали!

– Так это когда было! – ответил ему кто-то. – Сейчас плачу две. Не хочешь – не берись.

Но мальчишке, видимо, деньги были нужны, так как он замолчал и покатил бочку вниз по улице.

Я против денег тоже ничего не имела, поэтому заглянула в открытую дверь.

Посреди захламленного коридора стоял седой мужчина и, уперев руки в бока, недовольно смотрел себе под ноги.

– Извините… – начала я, но не успела договорить, дверь захлопнулась. Тогда, стиснув зубы, громко постучала. – Мне нужна работа! Пожалуйста!

– Бродяжкам не подаем! – послышался глухой голос.