- А ты? – я с интересом слушала факты о работодателе.

- А я тут с рождения обитаю, - сообщила Эмми, раскладывая готовую яичницу на тарелки. – Матушка моя здесь кухарила. А потом пожар случился, мне тогда лет десять было. Матушка пыталась жену Дегре из огня вытащить, да так обе и сгорели. Дегре после этого от горя чуть руки на себя не наложил, потом болел сильно, лавку запустил, денег задолжал… А раньше таким зажиточным господином был! Говорят, сам король шейные платки у него заказывал! А сейчас едва концы с концами сводит, - она вытерла руки о передник и вдруг спохватилась. – Ой, я же к молочнику обещала до завтрака зайти! София, сможешь сама чай разлить? Тут ничего сложного, берешь чайник и…

- Смогу, конечно, не переживай, - поспешила успокоить ее я.

Эмми убежала, а я принялась расставлять чашки.

- Какая хозяйственная работница попалась, - в кухню вошел Жан и, привалившись плечом к косяку, обнажил в улыбке зубы. – И совсем одна.

- Не одна. Просто Эмми вышла на минутку, скоро вернется. Она недалеко.

- Эмми ушла к молочнику, - мужчина направился к столу. - Я сам видел, окна теперь чистые, в них все хорошо проглядывается.

Я предпочла промолчать, но на всякий случай отошла к плите. Ссориться с хозяйским племянником не хотелось.

А Жан подходил все ближе. В его глазах сверкали искорки веселья, рукава рубашки были завернуты и мужчина старательно напрягал мышцы, словно хвалился. Я едва не рассмеялась. Неужели заметил вчера, как разглядывала его руки? Сделал неправильные выводы, почувствовал себя Мистером Вселенной и флиртовал не стесняясь?

- Жан, сядь на место! – в кухне появились Дегре и Эмми. Очень вовремя, надо признать. – Эмми, подавай еду.

Девушка что-то пробормотала и быстро выставила на стол тарелки.

Завтракали мы молча. А к концу завтрака пожаловала Матлюба…

Дородная и высокая, она появилась в дверях, сразу же загородив собой весь проход. На ее голове плотно сидел платок, едва прикрывавший букли волос, а широченную талию обхватывал передник в мелкие голубые розочки. Матлюба начальственным взглядом окинула кухоньку, чуток пожевала нижнюю губу и поздоровалась:

- Доброго денька.

- Доброго, - отозвались все, кроме Дегре.

Он молчаливо кивнул и продолжил пить чай.

- Стекла внизу чистые. Сам, что ли, помыл? – хохотнула Матлюба, но заметив, что никто не поддерживает ее веселье, пожала плечами. – Мне, стало быть, меньше работы. Эмми, налей чайку полную чашку, а то спозаранку встала, поесть не успела, а без завтрака руки плохо работают.

Эмми привычно поднялась, но, наткнувшись на пристальный взгляд Дегре, опустилась обратно.

- Приличные люди дома завтракают, - заметил он. – А на работе работают.

- Ой-е! Это ты что, меня неприличной назвал? Да как только язык повернулся сказать такое, - Матлюба обиженно колыхнула телесами и ткнула пальцем в мою сторону. – Вон девок всяких, которых Жан пользует, ты кормишь, а мне краюшку хлеба пожалел?

- Помолчи, - поморщился Дегре. – Эта девка, между прочим, вчера все окна отдраила. Твою работу сделала!

- И что ж теперь, в ножки ей поклониться?

- Кланяться не стоит, не великородная, но повежливее быть не помешает.

Хозяин покончил с завтраком, поднялся и хотел пройти мимо Матлюбы, но та даже не думала сдвигаться с места.

- Значит, новую поломойку завел? – спросила она.

- А что делать, раз ты не справляешься?

- Всего разок было-то! Нашел что вспоминать.

- За разок я бы не гневался, а от постоянного ора уже голова болит, - ответил Дегре. – Пусть девочка делает то, до чего у тебя руки не доходят.

- На побегушках моих будет? – прищурилась Матлюба.