Мать уехала несолоно хлебавши, а через месяц развелась. Но она долго от этого муженька избавиться не могла, он ей изрядно еще нервы-то попортил. Пришлось не только замки менять, а и дверь новую вставлять, железную. Грубую такую, но прочную, не китайскую, которую ребенок консервным ножом вскрыть может.

С той поры я в самом деле мужиков опасаюсь. Слишком сильно во мне чувство беспомощности и ужаса, когда Толик слюнявил меня своими мокрыми губами.

Но об этом я бабушке говорить не собираюсь. Она опять меня к психологу посылать начнет, а я никому об этом говорить не хочу. Противно до тошноты.

– А как у тебя день прошел?

Бабушка скривилась.

– Да что у меня может быть нового? Все как всегда. Сериалы смотрела да еду готовила. Давай ужинать.

Наевшись, я с удовольствием погладила округлившееся пузико.

– Спасибо, бабулечка! Ты меня так балуешь!

– Так кого же мне и баловать, как не тебя? Остальные внуки далеко, одна ты у меня рядом!

Убрали на кухне, ушли в большую комнату. Квартира у нас двухкомнатная, довольно большая. Звукоизоляция, правда, не ахти. Дом построен тридцать лет назад, железобетонный. Но зато кухня девять метров, это уже кое-что.

– Что, завтра опять к матери на дежурство? – с недовольством спросила бабушка, беря в руки вязание.

Дежурством она называет мое сидение с братьями. Их у меня двое – Слава и Саша, десять лет и пять. После Толика мама снова замуж вышла, на сей раз удачно. Правду говорят – «бог троицу любит». Вот на третьем муже мама и остановилась. Они двенадцать лет с Иваном женаты, он на севере работал, в Норильске. На пенсию вышел, приехал в наш город и сразу с мамой познакомился. Хороший мужик, работящий, правильный такой.

По субботам они с мамой по магазинам обычно ездят, на неделю покупки делают, чтоб посреди недели не заморачиваться. Ну и в кафешке немного посидят, от детей и суеты отдохнут. А с мальчишками остаюсь я. Мне не жалко, мне с братишками весело.

Бабушке это не нравится. Она уверена, что я на работе устаю, и мне передохнуть требуется.

– Поеду, бабушка. Сашка таким забавным стал, всех жить учит. Послушаю его сентенции, и жить веселее станет.

– Ну, как знаешь, – бабушка недовольно поджала губы. – Спокойной ночи, а то что-то устала я.

Она ушла, а я обеспокоенно посмотрела ей вслед. В последнее время бабушка на усталость стала жаловаться. Хотя она всегда себе днем сиесту устраивает. Не заболела ли она? Решила уговорить ее показаться врачу. Она в этом отношении нестандартная бабушка – очень не любит по поликлиникам ходить. Если заболеет, то лечится народными средствами, без врачей.

Немного почитала и тоже спать легла. Но, только глаза закрыла, тут же их и открыла. Что это за безобразие? Опять перед глазами Лизонькин Макс стоит как живой. Нет, с этим надо как-то завязывать. Влюбиться в кого-нибудь, что ли?

Кто там у нас из киноартистов самый обаятельный и привлекательный? Надо будет у Любови Николаевны проконсультироваться, она всех артистов знает. Выберу кого поинтереснее, и пылким чувством к нему воспылаю. И вроде как влюблен, то есть сердце занято, и в тоже время безопасно, поскольку предмет страсти далеко.

– Катя, ты на корпоратив идешь? – Любовь Николаевна встала перед моим столом и, в упор на меня глядя, задала этот сакраментальный, задаваемый каждый год вопрос. – Или опять будешь отрываться от коллектива?

Я ни на какие корпоративы не ходила. Просто не видела смысла. Своих коллег я и без того каждый день вижу, для чего еще и праздники с ними отмечать? Но ответить не успела.

– Конечно, пойдет, правда, Катерина? – Лиза с надеждой смотрела на меня.