Вдвойне грех, если этот симпатичный парень – мой братец.

– Буду через пять минут, – буркнул он и отключился. Ни капли не сомневалась в его прыткости.

Но мне понадобилось чуть больше времени, чтобы добежать до любимой кафешки, и я уже предвкушала вкус любимого кофейного напитка у себя на губах.

Герой не моего романа стоял подле кафе и тихо ждал меня. На мгновение я остановилась, залюбовавшись его красотой. Дядя был старше моего отца, поэтому и Лекс оказался старше меня. Иногда я жалела, что нас связывают кровные узы, а в другой момент радовалась: слишком часто мне хотелось его придушить.

Не завидую его жене, когда она, наконец, появится!

– Александр! – крикнула я, а затем повисла у него на шее.

– Милена! Ваша светлость, вы опять опоздали на встречу с братом! Ой, как нехорошо! – он потряс часами у моего лица, а я закатила глаза.

Мне вновь хотелось его задушить.

– А я не обещала явиться в точное время, – пожала плечами, утаскивая Лекса внутрь кафе. – Какими судьбами? Всё думаешь, как сделать Софии предложение? Тебе нужен мой совет?

Лекс неожиданно помрачнел и покачал головой. Я напряглась. Его реакция мне не понравилась.

– Сначала я схожу куплю нам чего перекусить. Тебе как обычно? Фрау Латте? – по его голосу я поняла, что нас ждёт не совсем приятный разговор.

– Флэт Уайт. Напиток называется Флэт Уайт, – пробубнила я себе под нос, и братец, коротко кивнув, умчался брать нам пирожные и кофе.

Вернулся он совсем скоро, а я не стала тянуть кота за причинное место. Сразу с места в карьер начала расспрашивать братца:

– Рассказывай. Что случилось? Почему ты при мысли о любви всей жизни так помрачнел? – прищурилась я, изображая из себя следователя.

У нас было почти семь лет разницы в возрасте, и рядом со своим братом я всегда чувствовала себя маленькой принцессой. От того-то и не надевала маску взрослой умудрённой женщины.

Хоть где-то мне действительно хотелось дурачиться и не быть серьёзной.

– Пару месяцев назад мы расстались, – бросил он, а у меня словно камень с души свалился.

Я одновременно порадовалась, потому что ненавидела Софию всеми фибрами и швабрами души, но теперь не знала, как его подбодрить. Поэтому молчала, ожидая продолжение истории.

– Ты же знаешь, я хотел детей. А она – веселиться и прожигать жизнь. В итоге оказалось, что она мне изменяет. Как она выразилась, «я не обязана спать только с тобой», – Лекс очень точно изобразил её писклявый голосок, а затем запил своим какао.

Гоготнула, не выдержав. А разве вступая в отношения не подтверждают, что теперь спят только вместе с вами? А иначе… А иначе обговаривают правила игры, а не огорошивают второго человека изменами.

Может, именно поэтому у меня нет отношений?

– Лекс, ты меня прости, но она мне никогда не нравилась. В виде твоей девушки ещё ладно. Но как твоя жена… Это был бы полный провал, – честно призналась я. Я не знала, как поднять дух Лекса, поэтому решила рубить правду-матку. Горькая правда лучше сладкой лжи. – Она та ещё прожигательница жизни.

– О, я понимаю. Надо было сразу слушать тебя, – Лекс улыбнулся и потрепал меня за щёку.

Ненавидела, когда он такое вытворял. Но в этот раз решила его простить и не стала откусывать его пальцы.

– Да я ничего такого и не говорила, – вздохнула, увернувшись от его лапищи. – И что ты теперь будешь делать?

– Да я постепенно начал отходить. Знаешь же, опять съездил на море, отдохнул. Ненавижу зимовать в родном городе.

Коротко кивнула. Сама ненавидела зиму. Эта серость, несколько месяцев отсутствия солнца… И только снег и волшебный снегопад спасал настроение.

– Слушай, а у тебя нет кого на примете? А то я слышала, что дядя спустя столько лет после смерти тёти встретил кого-то… – аккуратно поинтересовалась я.