– Так у Славы отец директором завода железобетонных изделий работал, – пояснила Элька.

Отец перестал есть, отложив вилку в сторону. – Так это тот, которого за воровство посадили?

– Ну, на самом деле, Геннадий Иванович не воровал…

– Это тебе Славик твой сказал? – отец нахмурил брови, явно показывая недовольство.

– Дожили! С семьей уголовника связалась, – Раиса решила подлить масла в огонь.

–Тихо ты, – остановил отец, – у самой-то брат где сидит? – напомнил он. – В местах не столь отдаленных.

Раиса замолчала, надув губы.

– Ну, вот что, дочка, наслышан я от Михалыча про это предприятие, да и в газетах писали, расхищением социалистической собственности занимался этот Нижегородцев, а ты с его сынком связалась… Мы хоть люди и небогатые, зато честные… всю жизнь, горбатясь, все своим трудом… так что вот мое слово: не разрешаю.

– Как это понимать? – Элька старалась держаться спокойно.

– Не разрешаю тебе замуж, молодая еще.

– А я говорила: лучше за Родьку Кочкина выйти, поприличней будет, – напомнила Раиса.

– Вообще-то я совершеннолетняя, и сама могу принимать решение, – сказала Элька.

– Не можешь. Против я и все тут. Ты еще учишься, в моем доме живешь… и мать, если бы была жива, то же самое тебе сказала.

– Вот как раз мама меня бы поняла! – Элька встала и вышла на улицу.

Еще было тепло, но осень напоминала о себе дождем, желтой листвой и прохладными ночами. Славка думал, что их распишут раньше, но в ЗАГСе сказали, что только через два месяца. И вот уже полтора месяца пролетело и осталось всего две недели.

– Как дома? как отец? – спросил Славка, встретив вечером у библиотеки.

– Не знаю, мы не разговариваем. А как у тебя? Валентина Александровна что говорит?

– Говорит о чем угодно, только не о нас с тобой, будто уходит от темы, или делает вид, что это ей неинтересно.

– Слава, мне кажется, она сильно переживает за твоего отца.

– Я тоже переживаю, но это же не повод уходить от жизни. Она, кроме работы, никуда не ходит, общается только с тетей Аней по телефону.

Они перешли через дорогу. – Ладно, давай о нас с тобой поговорим, кажется, я нашел комнату.

– Да-ааа? – Элька вроде удивилась, и в то же время обрадовалась, но смущение не давало проявить свою радость в полной мере. – И где же? в каком районе?

– Эль, мы, конечно, можем отказаться, если не понравится, но если по деньгам, то комнату сдают недорого… в твоем районе. Это двухэтажный барак, комната на втором этаже, чистая, светлая… я уже смотрел. Но не факт, что мы останемся там. Я ведь понимаю…

– Что ты понимаешь?

– Что тебе и так надоело там жить, а тут снова в бараке…

Элька обняла его и сомкнула руки, заглядывая в глаза: – Ах, какое разочарование, Золушка возвращается в трущобы, а впрочем, она оттуда и не выходила, – Элька рассмеялась звонко, целуя Славкины щеки, нос, губы.

– Неужели вдвоем, в одной комнате?! Славка, да мне все равно – в бараке или в шалаше. Я ничегошеньки не боюсь, я ко всему привыкшая. А вот тебе придется привыкать к неудобствам…

– Там, где ты, там и мне удобно, хоть завтра можем переехать, – он привлек ее к себе, – ты как? не против?

– Ну-уу, не знаю… мы же еще не расписались, – сказала она с напускной серьезностью.

– Всего две недели осталось… ну если не завтра, то через неделю, сказали, можем заселяться. Там мебель есть, плитка, остальное – наживем. Что молчишь?

– Да вот думаю, как мне от своих уйти, чтобы без шума…

– А мне как маме сказать…

– Элька, я, конечно, рада за тебя, но снова в бараке… это просто насмешка какая-то от жизни что ли, – Зойка не знала, что здесь больше – радостного или печального.