Снег хрустел под ногами, а Ежи чудилось, что это кости.

Сколько людей здесь полегло? Сколько крови пропитало эту землю? Проклятые души чародеев вряд ли нашли покой. Они, должно быть, до сих пор следили за живыми и желали отомстить.

От страха тяжело стало дышать. Зачем Ежи пришёл? Он же не герой какой-нибудь, он ни на что не пригоден, кроме как штопать одежду да драить полы.

Но ему так хотелось оказаться полезным, сделать хоть что-нибудь стоящее, доказать что-то Милошу, Весе, матери. Он не смог никого убедить, что за домом следили, но он был способен хотя бы помочь Войцеху с Трёх Холмов. Он должен был помочь хоть кому-нибудь. Чародей, похороненный заживо, но так и не погибший, Войцех, был так же беспомощен, как и Ежи, и он обязан был хотя бы попытаться его спасти.

Просить о помощи Стжежимира и Милоша оказалось бесполезно, и тогда Ежи написал Чернаве. Это было не так уж сложно – королевский целитель всегда хранил свои письма в мастерской на столе, а те, что предназначались для Воронов, и вовсе оставлял у открытого окна, чтобы кто-нибудь из оборотней смог сам их забрать. Ежи только и нужно было, что пробраться в мастерскую и приписать пару строк:

«Чернава, нужно поговорить. Встретимся у Совиной башни. Ежи».

Долго ждать не пришлось. Она ответила ему буквально на следующий день. Уже покидая Торговую площадь, Ежи заметил в своей корзине среди моркови и капусты свёрнутую бересту.

«У Совиной башни завтра после рассветной службы. Чернава».

Ежи не спал всю ночь от переживаний, но всё-таки пришёл к Совиной башне. Хотя бы с этим он справился, а дальше пусть уже решит, что делать, Чернава.

Ежи прождал на берегу озера почти две лучины. Было холодно, и он бродил кругами, пытаясь согреться. На снегу осталась протоптанной бесконечная путаная цепочка его следов. Время шло и шло, Ежи перестал чувствовать пальцы на ногах, а Чернава так и не показалась. Что могло заставить её передумать?

Ждать дальше не было сил. Ежи мечтал скорее вернуться домой и согреться на кухне у печи.

Уныло пиная снег сапогами, он поплёлся обратно.

Невольно Ежи подумал, что ему стоило и вправду поискать другую работу и, быть может, купить Весе подарок, чтобы она его простила. И, наверное, стоило подобрать новую одежду самому Ежи. В старом, поношенном наряде он выглядел совсем невзрачно и вряд ли мог понравиться девушке. А волосы? Достаточно ли хорошие у него были волосы? У Милоша они всегда выглядели прекрасно, но раньше Ежи не задумывался о своей причёске.

Рядом с Совиной башней не стоило погружаться так глубоко в свои мысли, а Ежи едва смотрел по сторонам. Он даже не успел сообразить, откуда появился громила с такой паскудной рожей, что у Ежи затряслись коленки. Громила был немногим выше, но широкие плечи и яростный взгляд маленьких глаз над кривым носом заставили Ежи почувствовать себя мелкой букашкой.

Он не раздумывал ни секунды и кинулся со всех ног назад, скользя по льду. Громила оказался куда неповоротливее и растянулся на месте, разразился грязной бранью:

– С-стой, с-сука!

Ратиславец! Этот ублюдок точно был ратиславцем.

Ежи завернул за угол и уже почти поверил, что спасся, как перед ним выскочил невысокий мужчина с топором наперевес.

– Куда спешишь, хлопец? – весело воскликнул он. – От судьбы-то не убежишь, а твоя судьба вот ту-у-ут у меня, на острие топора.

Ежи поскользнулся и упал прямо к ногам незнакомца. Тот поцокал языком с наигранным волнением.

– Ай, как вышло-то нехорошо. Давай отряхну от снега.

Шеи Ежи коснулся холодный металл, и он замер, боясь не то что пошевелиться, а даже вдохнуть.

За спиной послышался тяжёлый топот.