Возглавляющие колонну мотоциклисты и патрульная машина почему-то не сразу обратили внимание на возникшую позади них сумятицу. Только теперь они увидели, что автобус свернул в сторону, и начали разворачиваться назад.

Все действия команды Брэнсона были расписаны по минутам и хорошо отрепетированы. Ван Эффен выскочил через левую переднюю дверцу, Джонни – через правую как раз в тот момент, когда рядом с ними остановились два мотоциклиста, замыкающих колонну.

– Скорее в автобус! У нас тут кое-какие проблемы! – крикнул им Ван Эффен.

Полицейские бросили свои мотоциклы и быстро забрались в автобус. Как только они скрылись из виду своих возвращавшихся коллег, команда Брэнсона их мгновенно обезвредила. Это было не очень трудно, потому что патрульные не оказали серьезного сопротивления: войдя внутрь, они сразу же заметили связанного мужчину, лежавшего на полу в дальнем конце прохода.

Почти тотчас из последнего автобуса вышли семь человек. Пятеро из них присоединились к Ван Эффену и Джонни и побежали к другим автобусам. Двое пошли назад, к помятой патрульной машине. Двое оставшихся в автобусе распахнули заднюю дверь и установили на треноге длинную стальную трубу, безобидную на вид. Брэнсон и Йенсен остались на месте. Лежавший на полу связанный мужчина, чьи документы были теперь у Йенсена, наблюдал за происходящим со свирепым выражением на лице, но этим его возможности и ограничивались.

Двое, направлявшиеся к пострадавшей патрульной машине, носили имена Ковальски и Питерс. Они больше походили на молодых процветающих биржевых маклеров, чем на преступников. Кроме Джонни, никто из членов команды Брэнсона не соответствовал расхожим представлениям о том, как должны выглядеть рецидивисты. Ковальски и Питерсу доводилось убивать, но убивали они, если можно так выразиться, на законном основании: оба служили во Вьетнаме, в особом подразделении морской пехоты. Разочарованные в мирной жизни, они примкнули к Брэнсону, у которого был особый дар подбирать команду. С тех пор они никого не убивали. Брэнсон допускал насилие только там, где и когда оно было необходимо, и разрешал своим людям убивать только в самом крайнем случае. За тринадцать лет его активной «деятельности», связанной с нарушением законов на территории Соединенных Штатов, Канады и Мексики, такого крайнего случая не представилось. Чем диктовалось подобное поведение – моральными принципами или иными соображениями, – неясно. Ясно было другое: Брэнсон считал убийства плохим бизнесом. Полиция проявляет несравнимо больше рвения в розыске убийц, чем грабителей.

Окна в обеих передних дверцах патрульной машины были опущены, – видимо, это сделали еще до столкновения. Четверо полицейских в машине не очень пострадали, но испытали сильное потрясение. Больше всего не повезло полицейскому, который сидел рядом с водителем: у него был сломан нос. Полицейские еще не пришли в себя и не оказали серьезного сопротивления, когда у них отбирали оружие. Действуя согласованно, Ковальски и Питерс подняли окна в дверцах, каждый со своей стороны, затем Питерс захлопнул дверь, а Ковальски бросил внутрь газовую гранату и тоже закрыл дверь.

Ничего этого не видели ни направлявшиеся к автобусам мотоциклисты, ни водитель головной патрульной машины – они оставили свои транспортные средства и начали осторожно приближаться к автобусам. В это время справа от головного автобуса показались Ван Эффен и Джонни с пятью помощниками. В руках у всех было оружие.

– Быстро сюда! – закричал Ван Эффен. – Там двое психов, один с базукой, другой со «шмайссером». Прячьтесь за автобус!