Мы не свободны, мальчик мой. Мы рабы. Мы слуги своей любви.

Удовольствие губит нас, выжимает всё, что есть в душе, что можно было бы приберечь для настоящих дел.

Чувство гордости – универсальный порок.

В лабиринте нет верных направлений, есть лишь возможные.

Сложно, наверное, разрисовывать купола потолков так, чтобы снизу изображение выглядело правильным и соразмерным. Линии должны быть нарочито искажены. Картина должна стать фальшивой и несоразмерной, чтобы издали напоминать правду…

Жизнь берёт своё… А где моё?

Подлецов надо бить по морде. Невзирая на последствия.

Он был настолько некрасив, что это вызывало симпатию.

Никто не хочет умирать. Это закон жизни. Но порой приходится забывать все законы.

Утром людям приходят более правильные мысли, чем вечером.

Как легко стать хорошим!

Надо на время отнять у людей какую-нибудь примитивную, но неизбежную потребность. А потом, барственным жестом, вернуть.

И любовь к тебе станет искренней и неподдельной.

Мороз был градусов пятнадцать, если отдать должное шкале Цельсия. Геометры вели отсчет с температуры здорового человеческого тела, они очень серьезно относились к мысли, что человек – мера всех вещей. Но меня больше устраивал подход шведского физика. Не стоит заблуждаться относительно нашей роли в мироздании. Вода – древнее плоти.

Наводить порядок и строить светлое будущее в одном отдельно взятом концлагере – не моя миссия.

Плавать я любил. Этот вид спорта соблазнителен для лентяев и я всегда отдавал ему должное. Но и результаты всегда были соответствующие.

Когда над ситуацией нет никакого контроля, остаётся бессилие. Тогда мы называем его доверием и успокаиваемся…

Местные террористы ничем не отличались от земных: та же врожденная склонность к бунтарству, нежелание подчиняться какой-либо власти и приверженность вендетте, начального повода которой никто уже не помнил. Война ради войны! И попутно – торговые операции в сфере наркобизнеса.

Власть даёт право принимать и требовать жертвы, но не избавляет от боли. Конечно, если это власть, а не тирания.

Узник не станет стремиться на волю, если считает себя свободным.

Видео-версия раздела https://www.youtube.com/watch?v=hlRgi9_dvMw&t=3s

Я не могу опровергнуть твои допущения, но это смертельный путь. Мне известны две расы, погибшие в результате утраты веры в реальность вселенной.

Труднее всего спорить с подозрениями, когда они абсолютно беспочвенны.

У доверия не бывает уровней.

Наглеть вредно…

Совершать глупости – не преступно. А вот не доводить их до конца – преступление!

Плоть хрупка. Слишком хрупка для силы, которую ей приходится вмещать.

Отбирая чужую жизнь – будь готов отдать свою.

Раса, не знающая страха, умирает.

Страшен, наверное, мир, где родителям предпочитают учителей…

Они все – дети, которых когда-то обделили теплом; одиночки, привыкшие верить, что имеют друзей; несчастные, неуверенные в себе личности, готовые повторять «в единстве наша сила, мы дружная семья»…

Люди, разговаривающие сами с собой, всегда внушали мне странную, замешанную на жалости, симпатию. От хорошей жизни не будешь искать собеседника в себе – страшный это собеседник, беспощадный.

Мы научились, давно научились поступать не так, как хочется, а так, как надо – и в этом нашли свою подлинную свободу.

Поступать именно так, как хочется, и есть подлинное рабство.

Разум, не способный поверить в себя, довольствующийся игрой во всемогущество – не достоин жалости.

Боги не снисходят до людей, а мёртвым очень трудно спорить с живыми.

Нельзя верить, что старшие поколения мудры, нельзя думать, что младшие – непредвзяты.

Убить человека, с которым разговариваешь, не так-то легко…