– С начала лета лежат, – заметил мой взгляд Мариуш.

В то время здесь шли тяжелые бои, и кости, валявшиеся там, где людей настигла смерть, были еще одним молчаливым свидетельством войны.

– Это не наши. Ольские, поэтому никто не спешит класть их в землю. Порубали, да так и бросили. – Радека останки интересовали ничуть не больше, чем встречавшиеся на пути замшелые камни. – Сейчас мертвяков, поди, можно найти даже в отхожем месте. Везде рубка шла. Кровь с лица и рук приходилось смывать по десять раз на дню.

– Ага, – поддержал товарища Войтек, и его озорные зеленые глаза были на редкость печальны.

– Лучше бы их закопали. – Владек покачал седой головою. – Не по-божески это.

– С каких это пор ты стал праведником? – ухмыльнулся Радек. – Не ты ли два месяца назад охаживал их бошки чеканом да добавки просил?

– Одно дело сражение, господин Хольгиц. Другое дело брошенные кости. Черт знает что из них получится. Появится какая-нибудь пакость, не приведи Господь, потом будем расхлебывать. Да и последняя ночь октября на носу. Ведьмы любят всякую такую дрянь.

– Ну, раз такой умный, то бери лопату и вперед, – рассмеялся Мариуш. – Лет за сто как раз всех мертвяков, что сейчас по полям валяются, зароешь. А ведьмы… Что ведьмы? Хусары колдуний не боятся.

– Оно и видно. Молодые вы. А я за жизнь всякого успел навидаться.

– Твои страшилки я знаю с пеленок, – небрежно отмахнулся Мариуш. – Не о покойниках вражеских сейчас думать надо, а о живых противниках. Моров уже месяц в осаде, а толку чуть.

– Так крепкие у него стены. А ворота жиротинцы открывать не спешат, – высказал всем известный факт Радек.

В этот момент на дорогу вылезло шестеро каких-то оборвышей. Одежда на них была драная и страшно грязная, рожи заросли бородами, а оружие, что они держали в руках, хорошим и надежным нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Старые иззубренные бердыши, ржавые глевии, один крестьянский топор с рассохшейся рукояткой и два арбалета, тетива которых вот-вот должна была порваться от ветхости. Смердело от людей так, что, даже находясь от них на расстоянии в десять ярдов, хотелось убраться как можно дальше.

– Что это за чучела? – Мариуш остановил лошадь, разглядывая незнакомцев с некоторой толикой брезгливости.

– Коней и кошельки давайте, милсдари. Или, сталбыть, прибьем вас. Без жалости, – сказал самый грязный из оборвышей.

Конец ознакомительного фрагмента.