В один из дней, в имение приехал сам хозяин и приказал готовить Асми и ещё несколько рабов к отправке на продажу.

И вот сейчас она здесь, на городской вилле своего господина – последнем перевалочном пункте на пути к её неминуемой судьбе.

А между тем, Мот продолжала успокаивать Асми, рассказывая той, что теперь её жизнь изменится только в лучшую сторону и что будет у неё добрый, красивый господин, который будет отняться к ней ласково и всё в таком духе. Но главное, что Мот взяла со столика гребень и начала нежно расчесывать длинные золотистый волосы Асми. Что-то было очень приятное в этих движениях, что-то почти материнское. Как только она закончила, Асми повернулась к ней и заглянула прямо в глаза.

– Мот… Я… – опять замялась Асми, произнеся ту же фразу что раньше, но теперь она несла совершенно другой смысл.

– Я понимаю – Асми видела по глазам Мот, что та действительно поняла что именно девушка была ей благодарна за всё.

– Так, я сказала тебе не реветь! Сейчас нанесём немного румян и тушь, ты и так привлекаешь внимание, так что лишняя косметика тебе ни к чему, а потом одевайся. И побыстрее.

Когда Асми надела лёгкую, очень короткую, почти не скрывающую её прелестей шёлковую тунику и простенькие сандалии из грубой кожи, входная дверь внезапно резко открылась и в комнату вошёл её нынешний господин. Это был невысокий полный мужчина в летах, но всегда с весёлым выражением лица и, как будто, никогда не унывающий и готовый в любой момент отпустить шутку. Носил он колет цвета красного вина, застёгнутый на все пуговицы, но явно выпирающий спереди под давлением его живота, синие широкие штаны до колена, чулки и туфли.

– Мот, старая шельма. Сколько ты ещё здесь будешь возиться? Надо твои будет тебя на обед собакам отдать. Погрызут твои старые кости, хоть какая-то польза от тебя будет.

– Конечно. Будешь сам свои мозоли потом отскребать. Да и без меня ты не сможешь рукава от штанины отличить.

Асми сначала была испуганна резкими словами хозяина и,ещё более, дерзким ответом Мот. Но потом поняла, что на самом деле это была, практически, дружеская перебранка, между людьми долгие годы живущими бок о бок. Мот была рабыней, но со временем даже между господином и его "живым инструментом" могут возникнуть приятельские отношения. Впрочем, когда господин посмотрел на Асми, то его взгляд изменился. В детстве, её и других детей полушутя пугали, что если они уйдут далеко в лес, то их поймает злобный работорговец и увезёт далеко в чужую страну, где будет над ними издеваться и мучить, в отношении девушек постарше некоторые, к этому добавляли ещё кое-что. Будучи маленькой девочкой Асми представляла себе работорговцев, как большого страшного мужчину, с огромной чёрной бородой, вечно смеющегося над мучениями детей, а взгляд у него должен быть всегда наполнен злобой. Однако реальность оказалась куда хуже детских фантазий Асми. Человек перед ней не смотрел на неё со злобой, злорадством, надменностью или похотью. Нет, взгляд его был собранный и деловой, оценивающий, так крестьянин смотрит на то, хорошо ли насажен топор на топорище. Хозяин воспринимал её как вещь, как что-то что может ходить, дышать, но всё равно остаётся вещью.

– Ну ладно, может собаки сегодня обойдутся без обеда, а то ещё подавятся твоими старыми костями.

– Ага, лучше поскорее скорми меня собакам, всё лучше чем слушать постоянно твои глупые шутки – в очередной раз съязвила Мто в ответ.

– Всё, я мог бы препираться с тобой целый день, но нам пора. Асми за мной.

На последок юная рабыня бросила последний взгляд на Старую Мот. Та посмотрела на неё в ответ, и слегка кивнула головой прикрыв глаза.