– Когда это должно было свершиться? – спросила царица у подошедших к ней спутников.

– Полчаса тому назад, – ответил князь.

– Наградите сотника и дайте отпуск, скоро у его младшего сына день рождения. Приезд отца – это самый дорогой подарок для семьи. Издайте указ, дорогой сударь, что хутор Фугли отныне принадлежит ему.

– Великий князь, когда будете провожать домой сотника, зайдите ко мне, я отблагодарю его за наше спасение.

Галина Матвеевна спросила Леонида: «А что сталось с теми, кто покушался на жизнь нашего императора?

С миной в руках, вырытой на глазах у императора, я подошел к князю Андроникову, он взял ее в руки, чуть подбросив вверх, сказал: «Я прикажу изготовить из этого железа кольца и украшу драгоценными камнями, на бирже продадим, вырученные деньги отдадим на постройку церкви.

Только он это сказал, мы услышали огромный взрыв. Вскочив на лошадей, мы поехали к месту взрыва. Люди, кареты, лошади – все было уничтожено.

Солдаты целый день искали заговорщиков. Вечером они ворвались в квартиру, где они жили. Хозяйка ответила, что целый день они были дома, а вечером дали ей полный расчет за квартиру и уехали.

По документам таких людей в городе не проживало, студентов тоже не было. Спрашивали по всей улице о них, никто их не знал. Каждый отвечал, что они вели замкнутый образ жизни.

– Теперь дело за полицией, я свое дело сделал, а их дело искать остальных соучастников.

– Это безумцы, они идут на все, лишь бы достичь своей цели.

– Теперь твой хутор, Леня, и поздравляю тебя с наградой от всего сердца. Надолго дома останешься или нет?

– Государыня велела к осеннему Николаю быть во дворце. Пошли, Галина Матвеевна, нас ждут гости.

К сотнику подошла жена Оля, она была одета в платье, подаренное ей самой царицей, на руках были золотые кольца. Из них один был простой железный перстень, красиво обделанный драгоценными камнями.

Самым последним приехал еврей из Лохвицы, он подошел, к Якову поздоровался, поцеловал руку жены. Посмотрел на украшения Ольги Дмитриевны, сказал: «Какая, вы, сегодня нарядная. Один только ваш мизинец стоит ваш хутор. Кольцо металлическое, но оправа на нем – это целое состояние. Если не против, в честь сегодняшнего дня именин вашего сына и приезда вашего мужа, я всю оправу вам в подарок посажу на ваше обручальное кольцо. Ему не будет цены».

– Соглашайся, Оля, – сказала Галина Матвеевна.

Столы поставили на берегу пруда, здесь же повара готовили все на стол.

Сестра сотника, Мария, пригласила гостей за стол. Сестра Ярина запела песню, ее подхватили другие. Кузнец Никифор играл без отдыха на гармошке. Жена Мотря все время не отходила от него. Хороший он был кузнец и гармонист. Пил редко, но если попадало выпить, пил безотказно и останавливался только дня через два. Ночью не давал никому покоя, он не буянил, не сквернословил, а играл всю ночь жалобные песни. Иногда надоедала его музыка жене, она выходила на улицу, садилась на скамейку около дома. Соседи, слушая, как Никифор поет и играет жалобные песни, потихоньку подходили к их дому, облокотившись на тын, а некоторые садились на землю в садочке и слушали его песни.

На другой день болел после ночной попойки, брал гармонь, шел играть во двор своим хуторянам, те за его песни выносили ему сто граммов. Никифор благодарил и уходил петь к другому дому.

Мотря просила тамаду, чтоб он лишнего не давал, пусть пьет как все. Завтра не сможет играть.

Гармонист не дождавшись водки в такт гармошке начал петь: «Что-то в горле дырынчит, нужно горло промочить». Иногда жена кивала головой, давая знак, что ему можно выпить. Выпив рюмочку, Никифор начинал играть гопак и исполнять танец, хорошо выбивал чечетку ногами, на полусогнутых ногах выделывал разные кренделя. Лучше никто не умет в хуторе танцевать гопак.