В противоречии со спецификой эстетического находятся и некоторые явления, подпадающие под традиционную для советской эстетики категорию возвышенного, которая, как утверждалось, «служит для познания явлений, превосходящих обычную человеческую меру, выходящих из ряда обыденных»(45,130). Анализ этой категории показал, что она содержит в себе отражение двух существенно различных видов явлений, причем, один из них явно не обладает специфическими признаками эстетического. А именно, когда к возвышенным относятся личности «с необычайным, редким масштабом духовных сил человека», являющие пример «сверхчеловеческого в человеке» (23,166). Здесь так же, как и в трагическом, отсутствует эстетическая специфика, так как внешняя, чувственно воспринимаемая форма не имеет существенного значения. В данном случае оценивается содержание поступков и внутренние духовные свойства личностей. Это говорит о том, что указанный тип возвышенных явлений относится не к сфере эстетического, а представляет собой максимальное выражение нравственной ценности.

Однако другая группа фактов, также подпадающая под традиционное определение возвышенного, соответствует отличительным признакам эстетического. Как правило, эти факты связаны с человеческим отношениям к явлениям природы или рукотворным сооружениям, отличающимся гигантскими размерами, необычайной мощью и силой. За этим – собственно эстетическим – типом явлений было предложено закрепить особый термин «величественное». Для того, чтобы отличить их от максимально нравственных, за которыми сохранялся традиционный термин «возвышенное» (39,63) Эстетически величественное, отличаясь от нравственно возвышенного, в то же время тесно связано с ним. То или иное масштабное образование величественно лишь в том случае, если оно способно вызвать возвышенные мысли и чувства в сознании человека. Величественное, таким образом, выступает как материально-идеальное по своей структуре – гигантское материальное явление, связанное с духовными переживаниями, максимальными по своей моральной ценности (39,63).

Аналогичному «препарированию» была подвергнута и традиционная категория «низменное». Было предложено термин «низменное» закрепить за максимально морально антиценными (аморальными) явлениями. То есть морально-низменное – антипод морально-возвышенного. Антиподом же эстетически-величественного выступает ужасное (39,66). Эту категорию в систему основных эстетических в советской эстетике впервые ввел Ю. Борев. По его определению «категория ужасного охватывает те явления действительности, которыми человек свободно не владеет и которые несут ему несчастья и гибель, неразрешимые даже на историческом уровне» (7,115). Такая трактовка ужасного как эстетического феномена не учитывала особый характер его формы. Поэтому нами было предложено уточнение: это «сверх-зло, воплощенное в гигантскую по своим масштабам и мощи материальную форму, превосходящую конкретно-чувственную мерку идеала, с которым сопоставляется в акте оценки» (39,66) Включение советскими теоретиками в круг эстетических ценностей безобразного и комического не вызывает сомнения. Ибо и тот, и другой феномены соответствуют конкретно-чувственной специфике эстетического. В соответствии с исходной трактовкой сущности эстетического и как противоположность прекрасному, безобразное трактовалось или как несовершенное, дисгармоничное в «природнической» традиции; или как несущее социальное зло, или несоответствующее своей формой идеалам личности – в «общественнической». В «синтезирующей» концепции эстетического безобразное определялось как совершенное зло в уродливой форме (39).