«Пока вам опасаться нечего, – заверял Ямада. – Проклятие только недавно проявило себя – для того, чтобы начать действовать в полную силу, потребуется время. Другие люди не смогут увидеть отметину на вашем предплечье, так что неудобных вопросов можете не бояться. А я обязательно отыщу способ, как вам помочь…»

Лицо у Ямады было подвижным и добродушным, а когда он говорил, то смотрел прямо в глаза, открыто и честно. Вряд ли у этого человека за душой скрывались какие-то тёмные тайны. Уми даже немного устыдилась того, что позволила себе насмехаться над ним сегодня…

– Что, тебе красавчик-монах тоже запал в душу?

О-Кин по обыкновению своему подкралась очень тихо. Уми вздрогнула от неожиданности, чем очень испугала Нон, которая ни видеть, ни слышать ёкай не могла.

– Ах, ну вот! – всплеснула руками Нон. – Помада размазалась…

– Прости, это моя вина, – проговорила Уми, стараясь не смотреть на ужимки О-Кин, которая от смеха чуть не закатилась под низенький столик.

– Нет-нет, что вы! Сейчас я принесу немного воды и подкрашу губы заново.

И Нон торопливо скрылась в коридоре. Уми дождалась, пока шаги служанки стихнут на лестнице, и повернулась к О-Кин.

– Сколько раз я просила тебя не говорить со мной в присутствии других людей?

Но ёкай лишь отмахнулась от неё. Она уселась перед зеркалом и принялась подкрашивать губки, гримасничая, как неопытная актриса из дешёвого уличного балагана.

– Да ладно тебе. Все они и так знают, что ты немного с приветом.

Уми с трудом удержалась от того, чтобы не толкнуть О-Кин прямо под локоть, чтобы на её лице так же заалела полоса смазанной помады.

– Ну так что, О-Кин угадала? – не унималась ёкай, хитро косясь на Уми в отражении зеркала. – Тебе понравился этот монашек? У тебя был такой мечтательный вид, словно ты уже грезила о вашей свадьбе! Или твоё сердце уже навеки отдано другому? Ах, бедный мальчик! Сомнений нет, ты ему точно запала в душу – он с тебя глаз не сводил!

– Глупости какие! – нахмурилась Уми. – Мы с ним просто разговаривали – на кого ещё ему было смотреть? Не на тебя же?

– О-Кин была бы не против, – хихикнула она. – Но, поверь, ты пришлась ему по сердцу – у О-Кин на такие вещи нюх! Вот увидишь, не пройдёт и недели, как он позабудет все свои обеты и придёт к тебе с признанием…

Уми лишь хмыкнула и покачала головой. Поддерживать шутливое настроение О-Кин и смеяться над Ямадой ей совершенно не хотелось.

– Ты слишком напряжена. – Ёкай закончила краситься и снова повернулась к Уми. – Мужчины не любят зажатых девушек. Так тебя никто и замуж не возьмёт.

– Да я туда и не рвусь, – пожала плечами Уми.

О-Кин смерила её странным взглядом, но ничего больше не сказала. Пока Нон не вернулась, Уми решила не тратить время попусту и начать одеваться. Хотя, если бы на то была воля Уми, наряжаться и краситься на смотрины она бы точно не стала, а отправилась на встречу с будущим супругом такой, как в обычной жизни, – в простенькой рубахе и штанах-хакама, без вычурной причёски и макияжа, за которым порой с трудом удавалось разобрать черты лица.

Ведь если так подумать, все эти смотрины – сплошной обман, особенно для мужчин. На смотринах он видит наряженную и скромную красавицу, а после свадьбы окажется, что молодая супруга и лицом-то особо не вышла, да и характер у неё оставляет желать лучшего. Так к чему всё это притворство? Уми много раз слышала истории о том, как вскоре после свадеб мужчины отсылали своих жён обратно к родителям и просили о разводе. И причины на то были разные: кто-то свекрови не угодил, из кого-то не вышло приличной хозяйки или матери, третьи были пойманы на изменах, а четвёртые сами доводили мужей до развода, лишь бы больше не видеть их попоек и гулянок да не слушать потом остаток ночи оглушительный храп на весь дом…