Царь выругался про себя. Вместе со своими людьми он убил четверых илотов, но цена оказалась слишком высокой. Так не могло продолжаться. Плистарх подумал, не станет ли он первым спартанским царем, который потеряет целый город. Покидать поле боя, пусть даже только для перегруппировки, – это уже плохо. Ни один спартанец не бросал щита, чтобы убежать! «Возвращайся со щитом или на щите» – так всегда говорили им жены и матери.

Если простые рабы заставят их бежать, поджав хвосты, – это будет полный крах. Плистарх не сомневался. Пусть даже в конце концов он восстановит порядок, эфоры осудят его на смерть. Лучше погибнуть, чем осрамить Спарту. Царю отводилась и эта роль тоже.

Где-то неподалеку затрубил боевой рог, и сердце у Плистарха упало. Коринф пришел на помощь по зову Архидама. Похоже, союзники выступили в поход без промедления, раз так быстро явились сюда. Плистарх увидел, что гоплиты в золотых доспехах перехватили группу улепетывающих илотов. Они рубили беглецов десятками, неожиданно встав у них на пути и перекрыв им путь к отступлению. Плистарх улыбнулся, хотя радость обернулась горечью при мысли о том, какой ослабевшей, должно быть, предстала Спарта глазам чужаков.

Земля давно уже притихла, как собака, куснувшая хозяина и забившаяся в угол у двери, виноватая, напуганная. Но разрушения были произведены – город лежал в руинах, превращенный в пыльный лабиринт, где воины-спартанцы играли с молодыми илотами в кошки-мышки. Повсюду валялись мертвые тела, весь мир перевернулся. Плистарх в отчаянии размышлял, чем ему кормить людей из Коринфа.

Он приветствовал их начальника, высокого человека лет сорока. Коринфянин недоуменно озирался вокруг, когда, встав на колени перед сыном Леонида, называл ему свое имя.

– Мы рады тебе, Нестос, – ответил ему Плистарх. – Как видишь, мы стараемся привести город в порядок. Сколько людей ты привел с собой?

– Со мной всего четыреста человек. Жаль, что так мало, повелитель. Наш царь прислал, сколько смог собрать сразу, за нами придут и другие. Мы не представляли, насколько велика угроза. – Говоря это, коринфянин оглядывался, и его лицо выражало тревогу. – Я не ожидал, что увижу здесь такие… разрушения.

– Земля тут суровая, она родит крепких людей. Мы легко отстроим город заново, – ответил ему Плистарх, принуждая себя улыбнуться, – как только подавим мятеж. Боюсь, наши псы взбесились.

– Я вижу, – сухо отозвался Нестос.

Он продолжал осматривать потрепанных спартанцев. В обычное время каждый из них отправлялся на войну со своими рабами-илотами, которые следили за его снаряжением. Без этой поддержки спартиаты выглядели более грубой и не такой отлаженной силой. Во взглядах спартанцев читались недовольство и обуревавший их гнев. Коринфский военачальник отвел глаза:

– Я в твоем распоряжении, повелитель, от имени моего царя. Коринф вместе со Спартой.

– Хорошо. Бунтовщики засели в западной части города. Каждую ночь туда доставляют продукты с гор, где у них есть собственные города и деревни. Вероятно, мы позволили им слишком размножиться, Нестос. В любом случае теперь я должен проредить их ряды. Со свежими силами мы снесем баррикады и выдавим мятежников из города, а когда здесь будет безопасно, мои люди займутся его восстановлением. Мы же с тобой отправимся сражаться с бунтарями в горы.

– Ты попытаешься договориться с ними? Можно достичь какого-то соглашения? – спросил Нестос и обвел рукой засыпанные обломками улицы с торчащими тут и там покосившимися стенами зданий.

Плистарху не хотелось, чтобы этот чужеземец понял, какой ужасный урон понесла Спарта. Впервые за его жизнь, за