МакАртур прислонился к столбику, поддерживающему верхний балкон, и, прищурившись наблюдал за тем, что происходило на грязной улочке. Мужчина то и дело приподнимал шляпу, приветствуя более-менее приличных дам, каковых здесь оказалось ничтожно мало, явно знакомых ему охотников за головами и помощников полицейского детектива, что время от времени проходили вдоль домов. Это казалось удивительным, что служители закона все же были в этом городишке. Тем не менее у Сарины сложилось такое ощущение, что они не особо тревожатся о происходящем в Честервилле, а такие же самые негодяи, только в униформе. Ее подозрения получили подтверждение, когда они проигнорировали завязавшуюся возле салуна драку, в которой блеснула сталь. Битва получилась быстротечной, почти мгновенной. После нее возле коновязи в быстро расползающейся луже крови остался лежать человек, не подающий признаков жизни.

– Почему Честервилл? – нарушила повисшее между ними молчание Сарина.

МакАртур бросил на нее быстрый вопросительный взгляд.

– В каком смысле? – он сначала даже не понял смысл ее вопроса. – О чем вы?

– Это настолько ужасное и злачное место, где нет законов, что мне удивительно, почему вы выбрали для отдыха его, а не тот же Парант? Здесь так легко получить нож меж ребер, что даже как-то страшно становится.

– Здесь никого не интересует, откуда все эти деньги, что я плачу за выпивку, еду и жилье, а в Паранте… – МакАртур вздохнул. – Вы сами видели. Владельца гостиницы не устроили мои деньги, которые я получил за местного конокрада, которого тот считал своим сыном, пусть он и сын его сестры. Плохо воспитывал сынка, – усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как похоронная команда за руки и за ноги уносят труп несчастного, нашедшего свою смерть в пьяной драке. – Таким, как мы с Санкриэлем, нет места в приличных приграничных городах, каковым притворяется и Парант.

– В Сан-Августе тоже никого не интересует, откуда у вас деньги. Это считается неприличным – интересоваться, где вы взяли свои деньги, которые тратите в магазинах и ресторанах. К тому же там слишком много людей, чтобы знать всех в лицо.

– Сан-Августа слишком далеко от границ с Кристалией. Никому там Сумеречный стрелок не нужен. За кем я там буду гоняться? Я не уверен, что в Сан-Августе вообще нужен охотник за головами, – он посмотрел на нее и улыбнулся. – И однажды я умру там голодной смертью. А желания умирать у меня нет. Ведь можно жить и здесь, мисс Вайлахар.

– Но это же не жизнь, – всплеснула руками Сарина. – Это просто существование, пока смерть не придет за вами. А здесь она бывает столь банальна и неприглядна.

– Не всем так повезло с родителями, как вам, – усмехнулся МакАртур. – Скажите, много ли эльфов или даже полуэльфов вы видели в благопристойной Сан-Августе за последние полгода?

– Пожалуй, что ни одного, – согласилась девушка.

– Вот вам и ответ на этот непростой вопрос. Простой и понятный ответ. Моему напарнику нет места в респектабельных городах, мне, кстати, тоже нет там места. Все это благородство не терпит тех, кто зарабатывает кровью. В первую очередь – своей. К тому же все эти праведные города не терпят незаконнорожденных сыновей и дочерей. Осуждают самих детей, но никогда – их родителей. А здесь… Здесь можно найти свою прелесть. Например, в Честервилле я провожу не больше одного-двух дней между заказами. Мало кто хочет идти в Кристалию даже за самую высокую награду за тех негодяев, что назначают власти округа. Я же берусь за эту работу с большой охотой. Признаюсь честно, что не только из-за денег, которые получаю, но и из-за того возбуждения опасностью, которое мне дарят эти приключения. К тому же это возможность доказать себе и миру, что мой папаша был идиотом, отказавшись от меня.