Я смотрю на Гармони, и по щекам текут горячие слезы. Встаю и обнимаю ее, наконец вспомнив об ужасах, с которыми сталкивается наш народ. Как же я мог забыть? Я – дитя ада, слишком загостившееся на небесах.

– Я сделаю все, что прикажет мне Арес.

– Эту сучку подослал Плиний! – шипит Шакал, пока желтые врачи медленно удаляют ошметки обгоревшей кожи с его плеча и наносят регенерационный раствор. – Это не Сыны Ареса, они не стали бы убивать так много низших цветов, не их стиль! Думаю, Плиний постарался! Или преторы верховной правительницы!

За стеклом мерцают огни проплывающих мимо кораблей. Шакал матерится и орет на слуг, чтобы те зашторили окна. Серые по моей просьбе привели меня сюда, в его личный небоскреб, а не в цитадель. Повсюду одни телохранители. Он предпочитает серых, а не черных, исключением был тот, меченый. Золотых, кроме меня, больше нет, что лишний раз доказывает, каким доверием я пользуюсь у Шакала. Прознай кто-нибудь, что он здесь, и сюда сбежится полгорода прихлебателей, но одиночество его не беспокоит. Как и меня.

– А может, Виктра? – рассуждаю я. – Она же решила не оставаться…

– Во-первых, она доказала свою преданность. Во-вторых, не стала бы использовать бомбу. В-третьих, она в тебя влюблена. Так что это точно не она.

– Влюблена в меня? – потрясенно переспрашиваю я.

– А ты совсем как синий, дальше собственного носа не видишь! – фыркает Шакал и тут же меняет тему: – Наш союз должен оставаться тайной до тех пор, пока мы не уберемся с этой долбаной Луны, а значит, тебя в той таверне не было. Если бы Плиний знал масштаб нашего замысла, то подготовился бы получше. Думаю, он хотел вывести из игры только меня. Так что ты возвращаешься в цитадель как ни в чем не бывало. Я продолжаю обрабатывать глав синдикатов, а в конце саммита выкупаю твой контракт.

А потом весь их мир изменится раз и навсегда.

Прощаюсь и уже подхожу к двери, и вдруг Шакал окликает меня:

– Ты второй человек, который спас мне жизнь. Других не было. Спасибо тебе, Дэрроу.

– Прикажи своей новой коже, чтобы росла побыстрее. Ты не должен пропустить церемонию закрытия.

Следующие три дня проходят как в тумане, я постоянно думаю об Эо и о том, чего мы лишились. Горечь потери наполняет меня отчаянием и безысходностью. Мысли мучают меня даже тогда, когда я довожу себя до полного изнеможения в местном спортзале. В разговорах не участвую, с друзьями не общаюсь. Все это не представляет для меня никакой ценности. Жизнь отступает на второй план, когда приходит боль. Теодора замечает, что со мной творится неладное, и изо всех сил старается облегчить мое состояние, предлагая развлечься с розовыми из садов цитадели.

– С вами им будет лучше, чем с какими-нибудь грубиянами с Газовых Гигантов, господин, – уверяет меня она.

По видеосети цитадели только и говорят что о терактах. Сообщество разыграло эту карту правильно – передают в основном кадры о работе спасателей. Распространяют инструкции, как себя вести в ситуации возможного кризиса. Желтые психологи в ток-шоу анализируют поведение Ареса и приходят к выводу, что вытесненная сексуальная травма в раннем детстве заставляет его срываться с цепи, чтобы получить ощущение власти над миром. Фиолетовые актеры и шоумены собирают средства для семей погибших в теракте. Сам Квиксильвер отписывает три процента от своего личного состояния в пользу пострадавших. Черные и серые боевые группы атакуют «учебные базы Сынов Ареса на астероидах». Серые агенты службы по борьбе с терроризмом проводят пресс-конференции и рассказывают, что задержали подозреваемых – вероятнее всего, каких-то алых, которых они вытащили прямо из шахт или из лунных трущоб.