Чтобы драгоценное время не пропадало зря, Лев решил отпустить пугливого ювелира и наведаться в «Ювелир-мастер».

Анализируя свою не особенно содержательную беседу с Красновым и Шаповаловым, он выделил два довольно интересных момента.

Во-первых, ему уже в который раз пришлось услышать о том, что момент, когда Литке положил чехол с подделками в барсетку, ускользнул от внимания. Об этом упоминали все до единого, с кем он разговаривал, включая и самого Литке. Эта странная солидарность во мнениях могла говорить либо об общем сговоре, что выглядело бы полной нелепостью, либо о том, что все действительно были сосредоточены на настоящих камнях и эпизоду с демонстрацией дубликатов не придали значения.

А для того, чтобы незаметно присвоить футляр, лучшей обстановки, чем подобная невнимательность, нельзя и придумать. Вор находился там же, он полностью контролировал ситуацию и, улучив момент, сделал то, что ему было нужно. Вопрос только – зачем? И на этот вопрос ответа пока не было.

Вторым пунктом, весьма заинтересовавшим его, было полное равнодушие ювелиров при вопросах о Шульце и чрезвычайное волнение при вопросах о «Ювелир-мастере». Здесь была явная нестыковка.

Если афера с кражей состоялась по инициативе ювелиров, Шульц не мог остаться в стороне. Он обязательно входил бы в этот план, либо как соучастник, либо как нежелательный свидетель. И в этом случае убийство вполне логично связывалось со всеми предыдущими событиями. Шульца могли убрать или за то, что он сам оплошал, выполняя некое «секретное задание», или за то, что он некстати явился на сцену, когда это задание выполнял кто-то из заговорщиков.

Но при вопросах о Шульце эти самые «заговорщики» демонстрировали просто олимпийское спокойствие, и это вызывало у Гурова недоумение.

В очередной раз испытывая досаду от этого донельзя запутанного расследования, в котором он пока блуждал, как в лабиринте, Лев отправился в офис «Ювелир-мастера». Координаты фирмы он записал еще утром, когда просматривал сайты и теперь взял курс на Мытищи.

Офис и производственная база компании «Ювелир-мастер» располагались в одном здании. Подъезды хорошо охранялись, и, чтобы попасть на территорию, ему пришлось несколько раз предъявить удостоверение.

Казалось бы, трижды объяснив, кто ты такой и зачем сюда явился, можно было не беспокоиться о том, что тебя продолжат подозревать в диверсии, однако, войдя в здание, он вновь столкнулся с неусыпной бдительностью охраны.

– Вы к кому? – поднявшись с места, обратился к нему дюжий парень, дежуривший в стеклянной будочке возле турникета.

– К директору, – коротко ответил Гуров, в четвертый раз доставая из кармана удостоверение.

Парень посмотрел на фотографию, потом на полковника, потом еще раз на фотографию, затем внимательно прочитал все, что было написано в документе, после чего снова сравнил портрет и оригинал.

– Вам назначено? – поинтересовался он после всех этих процедур, похоже, еще не уверенный, стоит ли беспокоить начальство.

Гуров, уже порядком утомленный бесконечными идентификациями его личности, решил, что сейчас самое время рассердиться.

– Послушай, юноша, – пронзительно глядя в честные глаза парня, проговорил он. – Я тебе сейчас документик показывал, ты внимательно читал? Ты не в курсе, что это за профессия – оперуполномоченный уголовного розыска по особо важным делам? Или просто хочешь, чтобы я сам назначил твоему директору встречу у себя в кабинете, а тебя привлек за то, что ты препятствовал мне осуществить следственные действия?..

– Нет, я… Извините, я сейчас. Сейчас сообщу, что вы пришли. – Испуганный парень схватил трубку телефона внутренней связи и нервно стал тыкать в кнопки. – Ира? Тут… тут к Константину Васильевичу. Он сейчас у себя? Что? Нет. Нет, это по-другому делу. Из уголовного розыска. Полковник. Гуров. Гуров! Глухая ты, что ли?! Так у себя директор? Хорошо. Хорошо. Ладно.