Но в Пиндосии это понимают – там абсолютный полицейский террор. И тотальное рабство – все люди обязаны хозяину отдавать заработанные средства – в налоги. Люди забиты и запуганы. Чтобы у них вопросов не появлялось, каждые 4 года меняют марионетку, президента. Народ думает, мол, этот ушел, не спросишь за преступления, а очередной может что хорошее сделает? Даже думают, что это народ выбирает президента США. Особенно три раза: Хейза, Гаррисона и Буша-младшего. А рабство остается – налоги плати без разговоров, иначе с бандой мытарей познакомишься, все отнимут, вместе с жизнью.

Разглагольствования потомка янычар прервал телефонный звонок. Звонил старый знакомый потомка янычар. Он сообщил, что отдал приказ войскам усилить борьбу с эпидемией и вакцинировать поголовно весь личный состав армии. И приглашал «подышать свежим воздухом».

Ранее владелец подпольного чемодана с беспокойством видел, что деньги, которые он наживал непосильным трудом постепенно превращаются в ничто. Ковид валил людей тысячами. Правительство непрерывно повышало грабежи, цены росли. Гражданин торговал крадеными со склада медикаментами. Но бОльшую прибыль принесла реклама обласканного потомком янычар детского врача, впаривающего гражданам медицинскую жижу, не прошедшую клинических исследований в нарушение Нюрбергского кодекса, но добровольно-принудительно рекомендованной к обязательному поголовному применению всеми гражданами мелкой чиновницей. Также прибыль шла от штрафов, налагаемых понтёрами за нарушение указов этой чиновницы и отказов носить намордники. Через два месяца после начала эпидемии в одном институте открылось новое производство. В начале деятельности производство располагало двумя комнатами, затем расширилось до двух цехов. В первой висел портрет основоположника «сувенирной» демократии – потомка янычар, под которым, невинно улыбаясь, сидел сам изобретатель жижи в сером английском костюме. В цехах находилось производство. Там стояли дубовые бочки с манометрами и водомерными стеклами, часть – на полу, часть – на антресолях. И дозаторы пробегающего потока. Бочки были соединены тонкой клистирной трубкой, по которой, деловито журча, бежала жидкость. Когда вся жидкость переходила из верхнего сосуда в нижний, в производственное помещение являлась тетка в валенках и грязном халате. Не по-детски вздыхая, тетка включала насос, который перекачивал жижу в верхнюю бочку. Закончив этот сложный производственный процесс, тетка уходила в контору пить чай, а из клистирной трубки снова неслось всхлипыванье: жидкость совершала свой обычный путь из верхнего резервуара в нижний. Очень много времени отнимала перепродажа полученного сырья на госзаводы по удесятеренной цене, и поглощали множество энергии валютные дела на черной бирже.

Комиссия Минздрава, направленная для контроля качества производства лекарств, взяв пробы с удивлением обнаружила, что жижа мало чем отличается от обыкновенной воды, чем она и была. Но изобретатель часть прибыли отдавал министерству и исправно платил налоги изобретателю «сувенирной демократии». Большую часть прибыли, поступающую в чемодан организатора производства, не обнаружили. Изобретателю жижи погрозили пальчиком. Командованию войсками «поставили на вид».

Усилия, предпринятые потомком янычар, тоже приносили свои плоды. Народ стал требовать наведения порядка, обуздания олигархата и подавления криминала, «сильной руки». На лобовых стеклах автомашин вывешивались портреты Сталина. Перебрав в уме всех известных ему жуликов, потомок янычар обратил внимание на скромного служащего со смешной зарплатой, периодически перемещавшего свой чемодан из одного банка в другой.