«Я, Панчен-лама, поручусь за тебя. Я могу подтвердить тот факт, что ты, Гьялва Вангпо Кармапа, совершенно не повинен ни в каком конфликте между школами Кагью и Гелуг».
Он объявил о невиновности Кармапы Пятому Далайламе:
«На Кармапе нет никакой вины. Я подтверждаю, что он чист, и даю свою личную гарантию этого. Администраторы Карма Кагью, напротив, не были искусны в данной ситуации».
Панчен-лама также дал совет Далай-ламе о том, что делать в сложившейся ситуации. Он добился того, чтобы тот дал своим последователям указание не совершать действий против Карма Кагью. Когда на помощь остаткам правительства Цанга пришли войска из области Конгпо в Юго-Восточном Тибете, Десятый Кармапа упросил их не сражаться и вернуться туда, откуда они прибыли. Он сказал им, что сдался Пятому Далай-ламе, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие. Воины Конгпо не послушали[54]. От биографа Кармапы Бе Лоцавы мы узнаем, что некоторые последователи школы Карма Кагью, сторонники вооруженной борьбы, «…критиковали Кармапу за то, что он отказался от правительства Цанга и своих обязанностей перед школой Карма Кагью». Бе Доцава, однако, так выступил в его защиту[55]:
«Гьялва Вангпо (Кармапа) всегда сравнивал королевства с медом, в который добавлен яд. Вот почему он сохранял разделение между школой Карма Кагью и правительством Цанга. Тем не менее, всю вину свалили на него».
Несмотря на объявленное Далай-ламой желание не причинять вреда Карма Кагью, у его главного администратора, Сонама Чопала, были другие намерения. Многие монастыри Карма Кагью были захвачены и превращены в монастыри Гелуг.
Более того, Сонам Чопал и Гуши-хан не прекратили нападения на Кармапу и его окружение. Так, они устроили погоню за его группой, когда та была на пути в Кхам. Таглунг Таши Палдруб, глава школы Таглунг, выступил посредником и попытался остановить нападение. Но Сонам Чопал так повернул слова Кармапы перед Гуши-ханом, что монгольский военачальник приказал убить главу Кагью. Тем не менее, Кармапе и некоторым из его сопровождения удалось бежать и продолжить путешествие в Диджанг (современная провинция Юннань, Китай), где они оставались в течение многих лет[56].
Династия Цин официально пришла к власти лишь через два года после того, как Гелуг и монголы установили контроль над Тибетом. Хотя правители Цин и сами были кочевниками (маньчжурами) из-за Великой стены, они с подозрением относились к потенциально опасным монголам. Поэтому они хотели установить хорошие отношения с Далай-ламой, который, как они верили, мог влиять на последних. В период с 1648 по 1651 годы молодой император Маньчжу отправил в Тибет несколько посланников, приглашая Пятого Далай-ламу в Пекин[57]. Далай-лама принял третье приглашение и в 1652 году отправился в путь.
Двор Цин также знал и о знаменитом визите Пятого Кармапы к императору Юнле династии Мин в 1407 году. Поэтому спустя несколько лет со дня возвращения Далай-ламы из Пекина Десятый Кармапа также получил приглашение прибыть ко двору, сопровождавшееся дарами и обещанием выдать ему почетный титул. Это произошло во время пребывания Кармапы в изгнании в Лиджанге.
Пятый Далай-лама и Десятый Кармапа отреагировали на приглашение Цин резко противоположным образом, что указывает на их очевидно различное отношение к религии и политике. Приведенные ниже отрывки из автобиографии Далай-ламы и биографии Кармапы доказывают это отличие.
Путешествие Далай-ламы в Китай в сопровождении свиты, подобающей главе государства, продолжалось девять месяцев. С китайской стороны состоялась большая дискуссия о необходимом протоколе встречи Далай-ламы: следует ли императору отправиться за Великую стену, чтобы приветствовать духовного лидера Тибета, какие титулы и дары поднести ему и так далее. Далай-лама прибывал в имперскую столицу только на два месяца в конце 1652 – начале 1653 года. Он описывает свою первую встречу с императором Шуньчжи следующим образом