Не откладывая в долгий ящик, мы вчетвером сразу пошли к карьеру. За нами увязался хозяйский пёс Волчик, но, пробежав за нами до конца улицы, остановился в раздумьях, и, сколько бы мы его не звали, отвернулся от нас и заспешил домой, даже не оглянувшись.

Ветер ласково трепал тонкие берёзки, которые встретили нас, словно дружная стайка барышень. Ну и конечно комары, которые нам очень обрадовались, буквально пища́ от восторга. Мы поднялись к величавым соснам, прошли мимо многочисленных курганов, и вышли к огромной чаше карьера.

– Космос! – Выдохнул Дениска.

Мы с Сакатовым согласились на все сто процентов. Мы ни слова не произнесли, просто стояли и смотрели перед собой, замерев от грандиозного вида, который открылся перед нами. Верхние полки карьера были подёрнуты выгоревшей травой, и были светлее, чем поверхности карьера внизу. Фотографировать было бесполезно. Никакая, даже самая лучшая фотография, не передаст восхищение от этой величественной и потрясающей картины. К этому примешивалось и чувство невосполнимой утраты от того, каким всё здесь было, пока не вмешался человек. У меня возникло глупое сравнение с древнегреческим амфитеатром, на арене которого разыгрывались трагедии. Дав нам время достаточно налюбоваться, Геннадий повёл нас к месту, где они с другом увидели золотой круг. Ползать по этому карьеру оказалось намного труднее, чем любоваться на него. По дороге ещё можно было спокойно спускаться, но по полкам идти было страшно. Слава богу, что золотой круг вырисовался не на дне карьера, а на верхних полках, которых, скорее всего, не касалась кирка рудокопа лет сто пятьдесят.

– Слушай, Сакатов, а вдруг круг появился на том же самом месте, где обнаружил его Ефим? – Спросила я.

– Интересная мысль. – Он даже остановился – Вполне может быть! Мы ведь не знаем, где в то время конкретно велись разработки.

– Нет, не там. – Гена обернулся к нам и тоже остановился – Когда Ефим работал, карьера ещё не было. Гора была, и штольня в ней. Он же в числе самых первых рудокопов был. Сначала они дорогу тянули до Благодати, потом начали её разрабатывать.

– Да, да. – Заторопился согласиться Сакатов – Ты внимателен. Странность заключается в том, что когда разрабатывался карьер, этого золотого круга на породе не было. Как, скажите на милость, может сие быть? Как может на такой крепкой породе золото выступить?

– С годами осыпался верхний слой. – Предположила я.

– Только такое может быть объяснение, если не вмешались какие-нибудь потусторонние силы. – Закивал головой Сакатов – А они тоже могут вмешаться, поправ все законы природы. Долго ещё?

– Нет, пришли уже. – Геннадий внимательно оглядел стену – Так, это здесь. Вот старая тормозная колодка, я её откинул, когда через неё Олег запнулся и выронил золотые зёрнышки.

Он внимательно пошёл вдоль среза породы. Потом вернулся к нам, и снова пошёл вперёд. Мы за ним.

– Ничего не понимаю. – Развёл руками Гена – Вон там мы спрыгнули, а вот здесь мы снова поднялись наверх. Между ними метров сто, не больше.

Мы уже все подключились к поиску и начали внимательно рассматривать поверхность стены. Дениска замахал нам руками, и мы подошли к нему. Под его рукой была видна неглубокая бороздка, часть круга, длиной не больше сантиметров двадцати. Она была на высоте примерно в метре от земли.

– Странно. – Гена задумался – Олег не опускал вниз руку, когда дотронулся до золотинок. – И Гена поднял руку до уровня своего плеча – Вот так, примерно. Да, точно! Он не опускал руку низко. Это что, значит, круг опустился?

Мы стали рассматривать бороздку. Сомнений не было, это были остатки от золотого круга. Глубиной бороздка была в мизинец. Диаметр круга, если его мысленно прочертить дальше, был примерно сантиметров восемьдесят. Когда мы прикинули, как бы выглядел весь круг, мы увидели ещё два фрагмента бороздки. Один длиной сантиметров двадцать тоже, а другой не больше десяти.