За разговорами мгла сожрала день. И пытливые глаза фонарей на полустанках беззастенчиво заглядывали в купе, в котором безликая лампочка дежурного света придавала обстановке лёгкого интима.

− Мальчики, пойдём, покурим, − Светлана по-свойски взяла под руку понравившегося ей больше Федю. В Питере, чтобы снять с себя чёрную метку провинциалок, нужно было курить, по утрам вместо чая пить кофе, и говорить, кстати, не «кофэ», а кофе. Ходить в театры и, при случае, не забывать рассказывать об этом.

− Зинуля, а ты что − курить бросила?

− Бросила, − ответила Зинаида.

Фунтик хихикнул, зная точный перевод по фене.

Жульдя-Бандя с удовольствием повиновался, и они покинули купе, услышав, как тотчас щёлкнул замок, что наводило на недетские мысли.

В тамбуре присутствовал дух аммиака, пожирающий остальные запахи. С купейным вагоном соседствовал плацкартный, а там убирать в туалетах было не принято. К тому же пассажиры плацкартных вагонов, в силу своего пролетарского невежества, частенько мочились в «гармошках» − переходах между вагонами, не желая утомлять себя ожиданием в очередях.

− Прошу, − Светлана протянула пачку «Космоса». Попутчик изъял сигарету и галантно предложил даме, предупредив:

− Курить вредно.

− Не может быть! − попутчица щёлкнула зажигалкой, сладострастно затянувшись дымом.

− Минздрав предупреждает: «Курение опасно для вашего здоровья!» − прочитал внизу пачки краткую эпитафию от Минздрава новый знакомый. Впрочем, нисколько не рассчитывая на то, что это возымеет действие.

− Кто б знал, если бы не эти сигареты, что у нас в стране существует Минздрав, − молодая женщина поддела коготком ленточку с пустым воззванием и, смяв обёртку, бросила в угол.

Она курила с излишней манерностью и аристократичностью, что в тамбуре вагона выглядело комично. Закончив, небрежно бросила окурок на пол, подчёркивая своё пролетарское происхождение.

Светлана подхватила попутчика под руку, нисколько не опасаясь случайных знакомых, и повела в купе. Дверь оставалась запертой, что на недетские мысли уже не наводило. Она подёргала ручку, возвещая об отсутствии желания дожидаться в проходе.

Фунтик, виновато улыбаясь, как создавший очередь посетитель общественной уборной, отворил дверь. Он незаметно подмигнул дружку, что пояснений не требовало. Зинаида, нарочито громко шелестя страницами светского журнала «Мода и стиль», удивлённо подняла глаза на вернувшихся.

Спиртное закончилось далеко заполночь. Это любимое время проводников, когда можно отдохнуть от остопротивевших пассажиров, с их бесконечным потоком претензий, просьб, жалоб на грязь в вагоне и шумных попутчиков, сетований на холодный чай.

Светлана встала, слегка покачиваясь, увлекая за собой Жульдю-Бандю. Тоном, не допускающим возражений, предложила:

− Пойдём покурим.

Зинаида мутным стеклянным взором окинула уходящих:

− Вы… вы ку… куда?

− Срочный вызов в Папуа – Новая Гвинея на совещание по вопросам окультуривания папуасов.

Та, равнодушно махнув рукой, стала клониться к подушке. Фунтик уже спал, сидя в противоположном углу. Проходя мимо туалета, попутчица повернула ручку. Дверь оказалась запертой. Проследовали в другой вагон. Светлана бесцеремонно втолкнула Жульдю-Бандю в тесную кабинку, где устойчивый запах испражнений абсолютно точно определял человеческую сущность.

Щёлкнул замок. Темпераментная попутчица без предисловий и лишней возни распахнула халат, заявляя о неограниченности доступа к телу. Ловко справившись с замком ширинки, спустила штаны пленника заодно с трусами, выказывая претензии только к нижней половине. Стала спешно и суетливо мять рукою член, набухающий и твердеющий, как по мановению волшебной палочки.