Быстроходные суда уносили нас на юг вдоль американского побережья. Я с дамами и офицерами разместился на фрегате «Ейск», которым командовал капитан третьего ранга Геннадий Валентинов. Если путешествие на парусном судне из Нью-Йорка в Сан-Франциско занимало 160 суток, то на клиперах под парусами можно было добраться за 100-120, а если включить паровые двигатели, то раза в два быстрее. Мы решили идти под парусами, лишь периодически запуская двигатели. Уголь приходилось экономить, так как не в каждом порту им можно было забункероваться. По пути посетили Ричмонд, Майами и Гавану, пополнив запасы продуктов питания, тростникового сахара и кубинского рома.

Быстроходные клипера с наполненными ветром парусами весело бежали, подпрыгивая на волнах. Следом шли остальные пять парусников. Иногда нас сопровождали киты, касатки или акулы. За прошедшие полгода моряки стали похожи на моряков, а не тех неумёх или разгильдяев, которыми были вначале. Я смотрел на них, вспоминая наше первое знакомство. Когда я набрал солянку моряков, палки и мордобой на корабле запретил. Учитывая, что морячки были разношёрстными: дебоширы, пьяницы, нормальные ветераны и не знакомые с дисциплиной новобранцы, они посчитали меня мягким, отчего стали филонить. Всё решилось просто. Стоило применить старинное наказание, как команда поняла, что с ними церемониться не будут. Осуждённого подняли на рей, опустили вниз головой в воду и при помощи верёвки протянули под килем на другую сторону корабля.

Вообще-то килевание было запрещено морским уставом Павла I, но кто же меня осудит! Если виновный не захлебнулся, то мог сильно порезаться об бентос – наросшие на днище раковины, и умереть от кровотечения. Почти захлебнувшегося матроса судовой врач успел откачать, а я толкнул речь: «Матросы и офицеры, я отменил палки на корабле не из жалости к вам, а чтобы не калечить вас перед боем. К тому же в бою все мы становимся товарищами, которые вместе гибнут или празднуют победу, а бить своего боевого товарища неправильно. Однако дисциплину никто не отменял. Тех, кто посчитал мои нововведения слабостью командования и стал отлынивать от своих обязанностей, ждёт одно, но действенное наказание – килевание. Матрос Гордянко его только что проверил на себе. Но я надеюсь на вашу сознательность матросов русского флота. Я понятно донёс вам свои правила?»

На траверзе показались берега Бразилии, а наутро мы увидели устье величайшей реки мира – загадочной и опасной Амазонки. Я отдал приказ капитану судна.

– Поворачивай к реке, мы зайдём в городок Макапа.

– Слушаюсь, господин генерал.

Ко мне обратился стоящий рядом с нами Олег Чайкини.

– Михаил Александрович, а что вы хотите здесь?

– Здесь расположены огромные леса дикорастущей гевеи и махагони – это каучук и красное дерево. Кстати, по прочности гевея не уступает европейскому дубу, а её древесина так же относится к семейству пород красного дерева. Кроме каучука из гевеи получится отличный резиновый клей и мебель, которая не гниёт и устойчива к воздействию вредителей. Древесина махагони обладает теми же свойствами. Из неё мы будем делать дорогую мебель.

Раздались команды, фрегат поменял курс, а сигнальщики флажками передали остальным кораблям команду "Делай, как я".

В зачуханном городишке стояла нестерпимая духота. Мы обедали в самом дорогом местном ресторане, по санитарным нормам недотягивающему до уровня российской забегаловки – вокруг нас жужжали мухи всех размеров и расцветок, а по стенам ползали тараканы и охотящиеся за ними ящерки.

– Барышни, как вам романтика Амазонии?