–Что?! – ошеломлённо вскрикнул Варгаров.

–Послушай! Времени совсем не осталось! Ты должен сражаться, не дать себе погибнуть! – не отставала Горбина.

–Спасибо за опеку! – огрызнулся Варгаров, – Вы так говорите, будто участь подопытного должна прельщать меня больше, чем встреча с мантикорами.

–Да, не отрицаю, я пыталась поддержать в тебе силы, на тот случай если мне, как учёной, удастся договориться с Магмой, моей сестрой…о..э-э… В общем, мантикоры – не ведьмы, конечно, но кровожадности у них не занимать.

Посуди сам, размах крыльев достигает пяти метров, а чего только стоит их скорпионий хвост и не закрывающийся из-за количества зубов рот!

Словом …

–Так меня должны принести в жертву монстрам? – перебил он.

–Не-е-т…– поморщилась Горбина, – Будь это так, Королева Магма нашла бы менее безопасный способ, ведь она рискует наравне с тобой. Мантикоры непредсказуемы, озлоблены своим заточением и очень, очень голодны…

Тут ледяная ведьма содрогнулась и не отрывающим взглядом уставилась в центр поля.

–Что ж, желаю удачи! Кажется, начинается… – её зрачки расширились в страхе за себя и она крепче вжалась в стул.

Только теперь юноша понял, к чему эти земляные сооружения. Они служили наблюдательными маяками за земляным морем, раскинувшимся у подножия своеобразных пирсов. Земля вспенилась. Словно на гребне волны подхватила сердцевину поля и погнала к опорам. Очень скоро образовался карьер с пологими берегами. Там и осели земляные ведьмы. Они освободили от самих себя равнину, похоронив её под громадными валунами земли. Кое-где в кусках земли остались раскуроченные жёлто-коричневые коренья пшеницы и дикого сорняка.

Внутри воронки что-то было, и это что-то заставило ведьм разом охнуть. Внезапно чёрная опора, на которой сидел Варгаров переломилась в основании. Почти у самой земли, в свободном падении его подхватила разбушевавшаяся земля. «Чужой! Чужой!» – доносилось эхо от земляных ведьм, полное злобы, пока юноша, сидя и опираясь на ладони, плыл в потоке песка, гальки и глины на дно карьера.

Они вошли в чёрную тень, исчезли голоса ведьм, и юноша увидел огромный металлический короб. Глубокая тишина и дыхание смерти окружали его. Ржавые язвы и спутанная в трещинах плесень на чёрном как вакса коробе наводили ужас. Со скрипом открылось незаметное окно, оттуда вырвалась сплошная, как вечность, тьма.

Варгаров отвернулся, в поисках путей, спасения, бегства. Он приставил ногу в углубление земли, вскарабкался чуть выше, приготовился к прыжку, но тут случилось страшное, затылком он почувствовал дыхание, холодное, влажное, жуткое. Его охватил ужас, сейчас …вот-вот…

Он медленно сполз к земле и увидел её. Своим высоким лбом, втрое больше человечьего, мантикора упёрлась в юношу и захрапела, как разъярённое животное.

Долгое время Варгаров слышал только стук своего сердца. Никогда, никогда он не видел подобных созданий. Посеребрённые волосы, грязными сосульками прилипали к женскому лицу, серому и грубому; чёрные глубокие глаза из подлобья горели, словно две далёкие свечки. Она раскрыла бездонную пасть, осклабилась и угрожающе побренчала неотёсанными как бревенчатый забор зубами, разрушенными и поваленными.

Густые и сросшиеся брови мантикоры взобрались друг на друга, а тело приподнялось над юношей так, что ему удалось рассмотреть жужжащие за спиной крылья. Женщина издала утробный звук, со свистом выпавшим из горла, и, играя, поволокла сырые от слюны зубы к его подбородку.

Вдруг старуха наклонила голову набок, и не отпуская оцепеневший от страха взгляд юноши, прислушалась. Что-то пошло не так. Мантикора подкинула голову вверх, и чудовищный, сотрясающий землю, крик, распилил тишину надвое. Запах холодной стали ударил в нос, что-то чёрное мелькнуло за ней. Очевидно, мантикора была не одна. Она отпрянула от юноши, но не успела, тело опутали длинные, как канаты, чёрные щупальца. Послышались щелчки и фиолетовые вспышки. В последний раз она открыла рот и повержено, превозмогая боль, захрипела. В её голосе чувствовалась сила, но она угасала. Её руки, как в припадке, поддёргивались, будто сопротивлялись, а тело обмякло – сдалось.