– Вивьен, как я рада тебя видеть! – подскочила ко мне она, сразу же заключив в тёплые объятия, на которые пришлось со смущением ответить.

Ощутив такое родное тепло её тела и хорошо знакомый аромат волос, я только сейчас поняла, как сильно соскучилась. Буквально пара секунд нежности и Амели, отстранившись, подхватила один из моих чемоданов со словами:

– Давай это сюда и пошли скорее к машине!

– Машина? – удивилась я. – Неужто отец раскошелился на столь дорогое и бесполезное, по его мнению, приобретение?

Помнится, его раздражал прогресс и постоянно появляющиеся изобретения, заменяющие как магию, так и старые предметы быта. Многим, кто рос во времена повсеместного использования заклинаний, сложно принять новый уклад. Мне же было жаль ни самой магии, которой практически лишился наш мир, дав тем самым толчок в развитии человечества. Я жалела об исчезновении существ, живущих благодаря мане. Помню, как в детстве мы с Ами нашли в саду мёртвую фею, что уместилась у нас на ладони. Она была такой крошечной и безумно красивой…нежные лиловые крылья и блестящая чешуя, покрывающая маленькое, похожее на человеческое тельце. Мы похоронили ее у корней старого дуба, в части сада, где практически никто не гуляет.

Нам понадобилась минута, чтобы обойти здание вокзала и выйти к ожидающей нас машине и лакею, тут же смущенно подскочившему к нам, чтобы забрать чемоданы. Из-за выходок Амели прислуге ни раз приходилось находиться в щекотливом положении.

Надо признать, автомобиль оказался чудо как хорош! Глубокий цвет морской волны, плавные линии кузова, кожаные сиденья.

– Отец превзошел сам себя, – в восхищении произнесла я.

– Он тут вовсе не причем, – чуть помедлив, отозвалась сестра, – это подарок.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что же именно скрывает от меня сестра, но та лишь рассмеялась.

– Вив, прекрати думать! Ты совершенно не умеешь расслабляться и отпускать ситуацию! – фыркнула она, закатив глаза. – Не забывай просто жить, это важно… Важнее многого.

Я бы пропустила всю эту речь мимо ушей, если бы не последняя фраза, отозвавшаяся во мне неприятной горечью. Амели чувствует меня как никто другой.

– Отложим пока в сторону твой маленький секрет, – с сожалением ответила я, позволив сестре сменить тему.

Полчаса, проведённые с Ами в машине по пути домой, были, пожалуй, лучшими за последние полгода. Ласковое весеннее солнце, предрекающее погожий денёк, пение птиц, которые не мог заглушить даже рёв мотора, и, конечно, самый родной человек, оказались бальзамом для моего уставшего от последних событий разума. Расположившись на заднем сиденье автомобиля, мы разговаривали о всякой ерунде и даже раздражающие сплетни, что так любила моя сестра, я слушала с улыбкой.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и мы подъехали к дому. Увитый плющом большой особняк из серого камня был всё таким же строгим и неприступным, как и его хозяин, поджидавший нас внутри.

– Святой Бенедикт, мне казалось вольная жизнь должна быть тебе больше к лицу, – проворчал отец вместо приветствия.

Надо же, не ожидала столь тёплого приёма, думала его светлость не объявится до ужина, а тут сиюминутная встреча в холле! Как хотелось это всё высказать, но я, пусть и с трудом, но придержала остроты. Не стоит ругаться с порога.

– Доброго утра, дорогой отец, – едва наметила я улыбку уголком губ, – экзамены и бессонная ночь в поезде вымотают кого угодно.

– Смею напомнить, что ты сама выбрала и то и другое, – поспешил напомнить он.

– Безусловно, – улыбнулась я ещё шире, давая понять, что не намерена ввязываться в драку.

Поняв, что свой долг он выполнил, а ничего интересного в ближайшее время не предвидится, отец, скривившись, покинул поле боя, удалившись в свой кабинет.