– Кушанье? А вы сами, случаем, не кушанье, круглый господин? Вы-то из чего?

– Из пластмассы, – вызывающе ответил Мякиш.

– А мне кажется, что вы – из теста!– Анна знать не знала, что это за слово такое, – пластмасса! – но рассмеялась так заразительно, что все заулыбались. Даниэля поразила легкость ее характера и то, как непринужденно она общалась с троллями. Девушку невозможно было удивить и сбить с толку. А какая она смелая! Видимо, у нее хороший характер и добрый нрав. От этой мысли сердце в груди Даниэля стало биться намного быстрее, а ее голос и веселый смех вызывали у него прилив радости. А между тем, пришла очередь представиться Гималаю. Анна восхитилась, разглядев его поближе: «Ой, а вы очень похожи на сказочного дракона!» – «Да, я дракон,– пояснил тот. – Но не сказочный, а самый, что ни на есть настоящий! Страшный и ужасный дракон. Огнедыша- щий», – сказал Гималай и грустно вздохнул. Он не любил врать, но тут соврал. Никакой он не огнедышащий! Но ему очень хотелось понравиться красивой девушке из прошлого!

– Никогда не видела живых драконов! Только на картинах, но там они все злые и противные. А вы – симпатичный! Здравствуйте, господин дракон. Добро пожаловать в Ригу! А вы откуда прибыли?

– Лично я из Азии.

– Из Азии?

Даниэль шепнул ему громко:

– Кажется, в это время никто не представлял, что это за Азия! Она не знает, где это!

– Почему же? Я вполне представляю, где это. В книге я видела достоверную карту Земли. Она стоит на трех китах, а на самом ее краю Азия!

– Ха-ха-ха! – все дружно рассмеялись. – На трех китах! Вот так шутка!

– Никакая не шутка! Азия ведь далеко-далеко! Ее открыл Марко Поло и добирался он туда, ужас, как долго! А вы-то как сюда добрались?

– Да на самолете! – сказал польщенный вниманием Анны Гималай.

– На чем, на чем?

– На самолете.

– Само-лет – это что такое?

Все переглянулись. Опять они забыли, что Анна из другого времени!

– Самолет – это такая железная птица с мотором. Летает по небу.

– Железо не может летать, – совершенно серьезно сказала Анна. – Оно тяжелое, неживое и у него нет крыльев! Какие вы смешные фантазеры!

– Мы не фантазеры, – вмешался Даниэль. – Просто мы из будущего. Анна пожала плечами:

– Я понимаю, когда человек из сегодня попадает в завтра. А как можно из завтра попасть в сегодня?

– Да мы и сами не поняли, как так вышло! Ай!

– Терпите! – приказала Анна, смазывая Даниэлю рану.

– Так вы мне не верите?

– Почему не верю, верю! – улыбнулась Анна. – Если человек ходит туда-сюда из комнаты в кухню, почему ему не ходить туда-сюда из завтра в сегодня!

– Да я же серьезно! – обиделся Даниэль. И как доказать этой милой девушке, что он прибыл из будущего? И вдруг нашарил в кармане пальто мелкую монетку в пять центов.

– Вот какие у вас деньги сейчас?

– Золотые талеры! Не у всех они есть. Только у богачей. Ой, – всплеснула она руками, вспомнив, – я этих богачей терпеть не могу! Взяли и закрыли сельдяной рынок на Торговой площади. Им, видишь ли, не нравится запах селедки, которую едят простолюдины! Раз не нравится, стройте дома у Королевских ворот. Или у Новых! Нет, им подавай в центре города, а нам теперь ходить на край света!..

Даниэль покровительственно улыбнулся:

– 

А у нас ваши талеры давно в музеях! – гордо сообщил Даниэль и, достав монетку, сказал:

– В Риге будущего деньги будут вот такие.

На Анну его монетка не произвела впечатления:

– Фи, какая маленькая! У вас в будущем серебра не хватило? За такую скромную монетку никто не продаст и крошечный пучок морковки!

Конечно же, Анна не поверила в россказни Скрипача. И в то, что он из будущего – само собой, не поверила! Но чтобы успокоить и подбодрить юношу, не стала ему перечить. Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, господин музыкант, сказала она Даниэлю. Конечно же, я вам верю. Но сначала вам надо поесть и отдохнуть, набраться сил, а уже потом вести беседы о жизни в будущем! Она говорила это, искренне жалея молодого человека. Мало ли, головой ударился, вот и рассказывает разные невероятные истории про летающее железо и про будущее. А до будущего дожить надо. Так думала Анна, когда усаживала Даниэля на неширокую скамью, покрытую узорчатым ковром и подкладывая ему