Будучи полностью в его руках, я не могла себе позволить пререкаться с мужчиной. Я постоянно слышала о том, что он страшный человек и убийца, но я не видела в нем извращенной жестокости по отношению к себе, какая промелькнула в глазах Владимира. 

- Ты говорил о правилах. – наконец-то говорю я, рассматривая свежий порез на его руке. Он был не глубоким, но не затянулся до конца. Мне хотелось поцеловать царапину, сделать ему приятно. Постоянное желание угодить мужчине пугало чертиков. 

Таблетки начинали действовать, и головная боль постепенно отступала.

- Не торопи события. – отрезает он, грубо касаясь моего лба, проверяя на наличие температуры. Небольшое проявление заботы меня умиляет, я перехватываю его руку, касаюсь губами пореза, потираясь щекой о шершавую ладонь. Мною движет женское начало, требующее мужской ласки. В эту минуту слабости даже не задумываюсь, как выгляжу со стороны и что мужчина может оттолкнуть меня или высмеять. – Скоро из тебя будет выходить наркотик, будет чертовски плохо.

- Наркотик? – глупо переспрашиваю, хотя понимаю, что просто так я бы не отключилась так на долго. Поворачиваю голову и смотрю в окно. Вокруг нас множество высоток. Наверное, мы на Манхеттене, но я не узнаю район.

- Да. Нужно было тебя незаметно перевезти. —говорит хитро Цзи, наклоняясь ко мне и стискивая ладонью шею, демонстрируя свою власть, говоря в самое ушко: в Гонконг.

Звонко, но больше нервно, смеюсь, не в силах поверить, что проспала перелет до Гонконга, но потом присмотревшись к зданиям, я понимаю, что за окном из похожего на Нью-Йорк только высотки. Я встаю и подхожу к окну, рассматривая улицу, по которой проходят маленькие точки – люди. Мы на слишком высоком этаже, чтобы рассмотреть что-то лучше, но я различаю иероглифы на фасаде зданий и вывесках. 

Кончики пальцев подрагивают от ошеломляющей новости. Такие перемены не могут не пугать, я не знаю – какие у Цзи планы на меня.

- Теперь я буду жить здесь? – спрашиваю его, впиваясь пальцами в подоконник и прижимаясь лбом к окну. Я ни разу не была так далеко от дома одна без отца. Меня вообще никуда не отпускали одну. Теперь моя жизнь и вправду была полностью в руках Цзи.

- Ты будешь жить там же, где буду я. А у меня временно дела в Гонконге. – разговорчивым Китайца не назовешь, из него невозможно вытянуть лишнего слова. Я бледнею и зеленею одновременно, это видимо, как выразился Цзи, выходит наркотик. Меня резко скручивает и становится плохо.

Меня полощет весь вечер без остановки, выворачивает на изнанку. В какой-то момент мне начинает казаться, что меня отравили, и я умру. Все это время мужчина не говоря ни слова возится со мной как с ребенком, помогая справиться с тошнотой. Он наливает мне воду, держит волосы, когда меня тошнит, и мягко за талию, помогая добраться до матраса. Понимаю, что для такого человека как он, даже эта мелочь – большой поступок. Я ценю эту крупицу заботы. Почему-то я уверенна, что Цзи не многим держит волосы над унитазом. 

- Спасибо. – искренне говорю ему, снова потираясь щекой о большую ладонь, способную проломить череп с одного удара. Сомневаюсь, что мой отец так бы возился с Ирой, он и с мамой в последние годы её болезни не был очень нежен. Деньги и власть сильно его испортили.

Мужчина ничего не говорит мне, лишь дает еще раз таблетки и укладывает спать на матрас, не уступающий по своему удобству кровати. Сам же уходит в другую комнату, не говоря мне ни слова. Засыпая, я слышу, как он говорит что-то на китайском, и жалею, что не знаю языка.

На следующее утро я просыпаюсь одна и сразу встаю на ноги. Я чувствую себя значительно лучше после сна и мне хочется поскорее увидеть Цзи, чтобы удостовериться, что вчерашний день – не сон.