Наши тела резко контрастировали. У него была более загорелая и грубая кожа, когда у меня была нежная и местами полупрозрачная. Мои тонкие ножки казались ломкими и не устойчивыми рядом с крепкими стволами деревьев Китайца.

Рядом с ним я была ничтожной мелочью, еле головой доставала до плеча. И меня это заводило. Я была аккуратной самочкой для здорового самца.

- У тебя много женщин? – неожиданно ревниво спрашиваю у него, чувствуя себя идиоткой. Меня должны беспокоить совершенно другие вещи. У таких мужчин как он всегда много любовниц, не исключаю, что у него и жена есть. Но мне ужасно хочется быть единственной и особенной для него, если бы я ему была безразлична, то намывал бы он меня сейчас?

Мой вопрос застаёт его врасплох, по крайней мере мне так кажется. Мужчина замирает на доли секунд, словно обдумывая что-то. Я даже перестаю дышать, волнуясь, какая у него будет реакция?

- Тебя это не касается. – отвечает он безразлично, шлепая меня по попе. Обиженно прикусываю губу и прикрываю рукой намыленную грудь. В его руках напоминаю несмышлёного ребенка. Обижает сексизм, мужчинам можно развлекаться как сердцу угодно, а женщине не положено даже разговаривать с противоположным полом.

Мысль, что пока весь дом спит, а папины люди ищут Цзи по всему Нью-Йорку, мы беззаботно плещемся в душе в нашем доме, раззадоривает не на шутку. Если бы во мне осталась хотя бы капля сил, то я бы сама на него напала.

На языке вертится множество вопросов, которые хотелось бы задать Цзи, но не решаюсь ни на один. Пока он окутан тайной, я могу придумать что угодно, обмануть сама себя, чтобы не причинять боль сердцу правдой. 

Мужчина кутает меня в здоровенное полотенце и относит в постель, помнящую еще тепло наших слитых тел, укладывает заботливо на кровать, раскладывая влажные волосы по подушке. Мне хочется думать, что Китаец любуется мной. 

Устало зеваю, натягивая одеяло себе до подбородка. Я уже начала привыкать к его внезапным появлениям и исчезновениям. 

- Не хочешь просто поспать со мной? – спрашиваю просто так; знаю, что не останется.

Цзи натягивает одежду, забирает бабочку, валяющуюся у подножья кровати. Не говоря ни слова, он подходит к окну и растворяется во мраки ночи.

4. Глава 4.

Прошел месяц с момента нашей последней встречи с моим таинственным любовником. Каждый день я тосковала по нему, а ночами фантазировала, что он придет сейчас за мной. Я была помешана на этой неправильной связи. Как одержимая даже сменила хлопковые пижамы на неудобные кружевные комбинации. Каждую ночь открывала окно в надежде, что Цзи снова заберется ко мне.

Папа все это время рвал и метал, пытаясь его найти. К нам в дом регулярно приходили все новые лица, которым отец платил за поиск «мерзкого китаешки». Они уходили и приходили ни с чем. Если верить отрывкам разговоров, которые мне удалось подслушать, то весь Нью-Йорк был перевернут, каждый закоулок перетрясли, пытаясь найти его, но тщетно. Было предположение, что он вернулся в Китай.

От этой мысли в моей груди что-то неприятно начинало ныть, приходилось растирать грудь, чтобы разогнать кровь и унять ноющую боль. Мне будто выстрелили в сердце. У меня не было основания думать, что наша связь имела логическое продолжение, но мне хотелось.

- Ты не хочешь пойти на концерт группы Бобби? – спрашивает Шанталь, потягивая свежевыжатый сок из ананаса и имбиря. Ее наращённые волосы красивой волной спадали на грудь и живот. Многие называли ее Барби за схожесть с куклой.  – Он очень хотел бы тебя там видеть.

Мне нравилась Шанталь, она была самой безобидной из всех, хоть и глуповатой. Её родители владели небольшим развлекательным центром и ни во что не ввязывались, они не имели отношения ни к чему криминальному. И я была этому рада. Мне отчаянно хотелось вырваться из этого мира.