Из моей груди вырвалось довольное урчание. Я скучала по этому самцу. Думала каждую минуту о нём.

Цзи лишь засмеялся, продолжая размашисто мною дрочить свой член. Я ездила на нем, как поезд по рельсам из точки «А» в точку «Б». 

 Кончая и повисая на мужчине, я сжимала крепко ногами торс мужчины, боясь упасть на пол. Он практически сразу излился после в меня, наполняя горячей лавой. Между ног все было растерто и горело огнем, но я была счастлива. 

Глупая и счастливая дура.

Мужчина перехватывает из моих рук маленькие трусики, смотрящиеся в его огромных лапищах совсем крошечными, почти детскими, несмотря на кружева. Он жадно обнюхивает белый лоскут, втягивая в себя мой запах, и прячет их в карман как трофей. Зверюга. Ничего не гнушается. У него нет этики и морали, позволяет себе все, что ему угодно. Дыхание сбивается от его разнузданности, захлебываюсь желанием, а Цзи даже бровью не ведет. 

Мне ничего не остается как натянуть комбинезон на голове тело. Лифчик безвозвратно порван и не подлежит ремонту. Без белья влажная от его семени я краснею и стыдливо опускаю глаза. При каждом шаге в таком виде я мысленно возвращаюсь к нашему животному сексу в туалете. Цзи меня пометил, напомнил – кому я принадлежу.

Не успеваю опомниться, как китаец исчезает, растворяется в воздухе, оставляя меня одну. В очередной раз он использовал меня и скрылся, оставив мне только оргазм на память.

Медленно выползаю в зал, не в силах ходить. Нахожу отца и говорю ему, что нехорошо себя чувствую, что частично является правдой. По мне сейчас прошелся китайский ураган. Совсем не хочется в таком состоянии ходить по клубу.

Он просит найти Вадика, чтобы тот сопроводил меня до дома, чтобы со мной ничего не случилось. Хочется рассмеяться в голос. Уже, папочка. Со мной УЖЕ всё случилось. Ты не успел допить свой виски, как меня накачали белком по самые уши. 

Я настойчиво прошу его изменить провожатого или разрешить мне поехать одной. В голове еще крутится вопрос Цзи о Вадике, он все видел и знал, а значит ничем хорошим это не закончится.

- Меня задолбали твои выкидоны. – отчитывает меня отец, оттаскивая от толпы в тихое место, чтобы нас никто не слышал. После того как Цзи покосил охрану, папа выглядит совсем неважно, он стал очень дерганный. – Вадик – хороший мужчина, которому я доверяю как себе. Ты бы лучше присмотрелась к нему и не воротила нос. Он далеко пойдет, рядом с ним будешь как у Христа за пазухой! Если будет хорошей и примерной, он никогда тебя не обидит.

- Спасибо, но лучше буду нервничать в одиночестве. – скрещиваю руки с особым удовольствием чувствуя, как натирает ткань комбинезона голую плоть. Тайная связь с китайцем доставляет мне извращенное удовольствие. Она придает мне сил в войне против отца. – Он мне противен! Скользкий и мерзкий!

- Дура. – заключает папа. К нам подходит папин охранник с бледным лицом, он смотрит затравленно. У меня немеет во рту от ощущения, что случилось нечто страшное. Папины люди не из пугливых, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы они так испугались. – Что случилось?

-Там… Вадик в мужском туалете… - мужчина шумно сглатывает. Я по его лицу понимаю, что он скажет дальше. Закрываю руками рот, чтобы не закричать. – мертвый с собственным членом во рту. Картина ужасная, Босс. Ему кто-то хер отрезал вместе с яйцами… там кровищи…

Папа лишается дара речи, как и я. Меня начинает тошнить, фантазия неумолимо зарисовывает перед глазами эту кровавую баню. Я пошатываюсь, чудом не падаю.

Цзи спрашивал меня о нем в туалете не просто так. Это было послание, что с каждым будет так. Мужчина однозначно дал понять, что тот, кто посмеет ко мне притронуться - умрёт. Он не умеет шутить и бросаться словами на ветер.