– Вы прямо золото, а не человек, господин комиссар! Спасли этой девушке всю ее собственность, ведь за отсутствием отца я не могу ни ее задержать, ни на имущество ее арест наложить. Можете продолжать путь. Золотой вы человек!

С этими словами капитан резко повернулся, ближайшему лодочнику, замешкавшемуся на палубе корабля, влепил такую оплеуху, что тот чуть не свалился в воду, и велел немедленно убираться всем с корабля.

Но когда спустился в лодку, еще раз внимательно посмотрел назад.

Судовой комиссар взирал ему вслед все с тем же дурацким выражением.

Груз «Святой Варвары» был спасен.

Теперь «Святая Варвара» без помех держала свой путь вверх по течению, и у Тимара не было иных забот, кроме повседневных хлопот с погонщиками.

Путешествие по Дунаю вдоль Большой Венгерской низменности – впечатление на редкость однообразное; здесь не встретишь ни скал, ни водопадов, ни руин исторических памятников – лишь уныло-скучные берега, поросшие тополем да ивой.

Что интересного расскажешь об этих краях Тимее?

Девушка иной раз целыми днями не выходила из каюты. Отсиживалась в одиночестве и молчала – слова не добьешься. Порой и к еде не притрагивалась: как приносили ей, так и забирали пищу нетронутой.

Вечера стали долгие; погожие дни сменились позднеоктябрьским дождливым ненастьем. Тимея затворницей проводила дни и ночи в своей одинокой каюте, и Михай не знал, что с ней; лишь по ночам сквозь тонкую дощатую перегородку доносились ее тяжкие вздохи. Но плача он не слышал ни разу.

Должно быть, жестокий удар навеки сковал холодом ее сердце. И сколько же тепла понадобится, чтобы растопить этот холод?

Ах, бедный друг мой, стоит ли об этом думать? Стоит ли грезить во сне и наяву об этом дивном белом лице? Даже не будь Тимея столь прекрасна, все равно она очень богата, а у тебя нет и гроша за душой. Тщетное занятие для такого бедняка, как ты, связывать все свои помыслы с прекрасным обликом богатой и знатной барышни. Вот если бы наоборот – ты был бы богат, а она бедна!..

«Кстати, каким же богатством обладает Тимея?» – прикидывает про себя судовой комиссар, дабы повергнуть себя в отчаяние и отогнать тщеславные мечты прочь.

Отец оставил ей тысячу золотых наличными и судовой груз, который по нынешним временам потянет на десять тысяч золотом. Должно быть, есть у нее и драгоценности, а значит, сотня тысяч наберется. Девица с таким приданым в венгерском провинциальном городке считается богатой невестой.

И тут Тимар столкнулся с загадкой, разрешить которую оказался не в силах.

Если сохраненное имущество Али Чорбаджи составляет одиннадцать тысяч золотом, то по весу это не более шестидесяти шести фунтов: золото занимает меньший объем по сравнению с прочими металлами. Шестьдесят шесть фунтов золота нетрудно засунуть в котомку и унести на плече хотя бы и пешком. Какая нужда была Али Чорбаджи обращать золото в зерно, для перевозки которого понадобилось целое судно. Чего ради полтора месяца плыть под угрозой попасть в бурю, налететь на скалу, сесть на мель, подвергать себя риску карантина или обыску пограничной стражи, когда с тем же самым богатством в заплечной суме через горы-реки можно было без всякого риска за две недели пробраться в Венгрию?..

Тимар не мог подобрать ключ к этой загадке.

Эта загадка повлекла за собой другую, не менее таинственную.

Если сокровища Али Чорбаджи (праведным ли путем они добыты или неправедным) составляют всего одиннадцать-двенадцать тысяч золотом, с какой стати столь рьяно охотится за ними турецкое правительство? Не жалеет ради этакой мизерной поживы снаряжать двадцатичетырехвесельную канонерку и гонять ее по всему Дунаю, посылать вослед беглецу гонцов да соглядатаев. Это для неимущего судового комиссара десяток тысяч – сумма изрядная, а для знатного падишаха – так, мелкая подачка; к тому же, если бы даже и удалось конфисковать эти ценности сразу, то, пока они прошли бы через руки судебных исполнителей и прочих облеченных властью жуликов, от них едва ли осталось бы султану на табак – разок трубку набить. Какой же резон было ради столь убогой добычи приводить в движение мощный аппарат государственной службы?