– Все в порядке? – наконец спросил Эд.

– Да.

– Ты не замерз там?

– Нет.

– Простуда, знаешь ли, нам совсем ни к чему.

Мимо них, спеша к платану, шмыгнула белка. Эд бросил зверьку кусочек сэндвича. Белка отпрянула в сторону, неторопливо вернулась, встала на задние лапки, распушила длинный серый хост и смерила обоих сердитым взглядом.

Эд вновь рассмеялся.

– Надо же, глянь, глянь! Ты белок когда-нибудь видел?

– По-моему, нет.

Подхватив угощение, белка помчалась прочь и скрылась в высокой траве под кустами.

– А вот на Прокси белок не водится, – заметил Эд.

– Да, в самом деле.

– Эх, хорошо все же в кои-то веки вернуться на Терру! Былое вспомнить, из прежнего кое-что повидать. Вот только уходит оно…

– «Уходит»?

– Ну, отмирает. Уничтожается. Терра меняется что ни день, – пояснил Эд, широким взмахом руки указав на склоны холмов. – Вот и всего этого в один прекрасный день не станет. Деревья вырубят. Холмы сровняют. Мало-помалу всю гряду сроют и увезут. Пустят на насыпи где-нибудь у побережья.

– Это вне нашей сферы, – сказал Питер.

– Что?

– Я не получаю материалов подобного рода. Разве доктор Биш тебе не сказал? Моя сфера деятельности – биохимия.

– Да, знаю, – пробормотал Эд. – Но объясни, как тебя угораздило впутаться в эти дела? В биохимию?

– Согласно результатам тестов, таково самое рациональное применение для моего склада ума и природных способностей.

– И тебе нравится ей заниматься?

– Странный вопрос. Конечно же, нравится. Ведь это то самое дело, для которого я пригоден как нельзя лучше.

– По-моему, чертовски странно все это – впрягать мальчишку в такие науки с девяти лет.

– Почему?

– Бог ты мой, Пит… Сам я в девять лет просто слонялся по улицам. Отсиживал в школе какое-то время, а после гулял, бродил то там, то сям. Играл, читал, а сколько раз на пусковые площадки космических ракет тайком пробирался! – Эд призадумался. – Одним словом, занимался, чем хотел. А в шестнадцать на Марс махнул. Там прожил какое-то время, официантом вкалывал, а после отправился дальше, на Ганимед. Однако на Ганимеде ловить оказалось нечего: все схвачено, все поделено. Подумал я и отправился с Ганимеда на Прокси. Проезд пришлось отрабатывать, нанявшись на большой грузовик, но ничего, справился.

– И остался там, на Проксиме?

– Ну да! Нашел то, чего хотел. Чудесные там края… Ну а теперь мы, понимаешь, Сириус начинаем осваивать, – продолжал Эд, гордо выпятив грудь. – У меня и там филиальчик уже готов. Небольшой, торгово-сервисный.

– От Солнца до Сириуса восемь целых и восемь десятых светового года.

– Да уж, неблизко. Отсюда семь недель лету, и перелет-то каков! То метеоритный рой, то еще что-нибудь. Не заскучаешь!

– Могу себе представить.

Эд повернулся к сыну. Лицо его засияло надеждой и энтузиазмом.

– А знаешь, о чем я уже давненько подумываю? Отправлюсь-ка я теперь туда. На Сириус. Домик у нас там выстроен неплохой. Сам планы чертил. Спецпроект сообразно условиям системы.

Питер понимающе кивнул.

– И знаешь что, Пит…

– Что?

– Может, и тебе интересно будет? Махнуть на Сириус, поглядеть, что там да как? Края там превосходные. Четыре планеты – чистых, нетронутых. Свободного места куча. Многие мили свободного места. Пропасти, горы, утесы. Океаны, моря. И никого вокруг. Горстка колонистов с семьями, кое-какие постройки, и все, а вокруг – равнины, равнины до самого горизонта.

– Что значит «интересно»?

Эд побледнел, нервно дернул уголком рта.

– Слетать туда. Я тут подумал: может, тебе будет любопытно слетать со мной, самому взглянуть, каково там живется. На Сириусе сейчас – почти как на Прокси было двадцать пять лет назад. Тишина, чистота… никаких городов.