Тем временем ничего не менялось: корабль все еще оставался между дном и поднебесьем, а британские пилоты, потеряв одну машину сбитой, вели себя еще более нагло.

В последнем сообщении, которое поступило с борта «Рюгена», говорилось: «Получил множественные повреждения. Теряю плавучесть. Разрешите уйти в сторону материка». И командору ничего не оставалось делать, как ответить: «Разрешаю. Позаботьтесь о команде».

А еще через несколько минут «Рюген» скрылся за каким-то необитаемым скалистым островком.

Сам же «Барбаросса» продолжал идти на север-запад, стараясь поскорее приблизиться к спасительному мысу Корс. Когда появившиеся в небе два германских истребителя приняли огонь на себя и распугали англичан, линкор уже еле держался на плаву. Его аварийные насосы работали, как захлебывающиеся легкие утопающего.

– Мы-то со своим золотом-серебром, командор, и на мели с пробоинами продержимся. Но если волны начнут омывать полотна великих мастеров, покоящиеся в трюмах «Рюгена»…

– Это будет оправдано обстоятельствами. Достаточно прочесть мой бортовой журнал…

– Гиммлер бортовыми журналами не интересуется.

– На сей раз – придется.

– Вот только рейхсфюрер вряд ли догадывается об их существовании. Другое дело, что, узнав о наших потерях на ниве культурных ценностей, Гиммлер вместо одного из погибших полотен захочет пришпилить к стенке своей виллы меня, – мрачно подводил итоги этой схватки оберштурмбаннфюрер фон Шмидт, при всей своей осторожности умудрившийся получить легкое осколочное ранение в предплечье, – в этом можно не сомневаться. И самое страшное, что он будет прав.

– Сейчас не время предаваться философствованьям. Лучше думайте, как поступим с грузом, господин оберштурмбаннфюрер. До Генуи мы теперь не дойдем – это уж точно. Оставлять сокровища на корабле тоже опасно: если мы продержимся эту ночь на плаву, утром англичане нас добьют. Выход один – выгружать контейнеры на корсиканском берегу, в какой-нибудь укромной бухточке.

– Что тоже крайне опасно. Насколько мне известно, на Корсике сейчас партизанят и «деголлисты»[7], и местные сепаратисты. Уж они-то обрадуются. О рыбаках тоже забывать не стоит.

– Однако приставать к итальянскому берегу, где-нибудь в этом районе… – принялся тыкать пальцами в карту Италии, сначала в районе острова Капрая, затем в побережье Аппенинского полуострова, между городами Вентурина и Сан-Винченцо, – не просто опасно, но убийственно. Возвращаться к Сардинии, чтобы искать убежища где-то там, – слишком поздно.

– Судя по всему, мы опять оказались в дерь-рьме, – благодушно и самоуспокоительно констатировал фон Шмидт. Однако командора ответ не удовлетворил. Он чувствовал свою ответственность за груз, а посему требовал решения.

– С Берлином, а тем более – с «Вольфшанце», где может находиться сейчас Гиммлер, нам не связаться, – напомнил он барону. – С фельдмаршалом, воюющим где-то в пустыне, – тем более. Да и какой в этом смысл, что он может посоветовать и каким образом поддержать?

Шмидт прошелся по слегка накрененной – от перебора воды в отсеках – палубе и, вцепившись в поручни, несколько минут напряженно вглядывался в видневшуюся вдалеке гряду подводных скал.

– На чем мы сможем доставить наши контейнеры туда, в проходы между скал?

– Для баркаса они слишком тяжелы. Но море спокойное. Можем поставить их на плот, в основание которого будут подведены два баркаса. Словом, я прикажу соорудить плот.

– Штурман обязан будет очень точно обозначить на карте места, в которых мы осуществим погружение контейнеров. А припрячем мы их в разных местах, сориентировавшись по скалам.